Садакацу Цчида (родился в 1975 г. в Токио). Пианист, лауреат первой премии третьего международного конкурса пианистов им. С.В. Рахманинова. Выпускник Московской государственной консерватории. Преподает в университетах Шокэй-Гакуин и Мияги-Гакуин в городе Сэндая в Японии. Член научного общества образования детей Японии. Во время учебы в Москве принял православие с именем Матвей.
— Как у вас начинался путь профессионального музыканта: были ли у вас в детстве склонности к музыкальным занятиям, был ли это ваш собственный выбор или большую роль сыграло желание ваших родителей?
— Об этом лучше бы спросить моих родителей: свой малолетний возраст не помню ясно. Но родители свидетельствуют, что склонность к музыке у меня с раннего детства явно присутствовала: например, когда они бывали со мной в магазине, где звучала музыка, я начинал танцевать в согласии с ритмом, причем с ликующим лицом.
Помню, что у нас дома часто звучала музыка. И вот недавно мои родители прислали записи музыкальных произведений, которые давали нам слушать в детстве, — как же много в них оказалось русской музыки, которую потом узнавал в России во время учебы. Оказалось, что уже в детстве у меня была возможность соприкосновения с русской культурой, которая немалую роль сыграла в моем последующем жизненном выборе, и я бы сказал, даже в выборе вероисповедания!
Вот что, оказывается, послужило причиной тому, что 18-летний юноша из Японии поехал учиться в Россию, а не в Европу, как многие другие. Помню, как моя мама часто говорила, слушая вместе со мной русскую музыку: «Ах, надо же: как русская мелодия печально трогает душу!» Этот наивный мамин крик души глубоко вкоренился в мое сердце. И возможно, что именно этот мамин призыв подтолкнул меня к дальнейшему поиску, почему такова Россия?
Почему в миру бывает печаль? Замечу, что и японская культура и музыка тоже имеют в себе «минорный» тон, в отличие, например, от китайской, где господствует «мажорный» тон. Эти выдающиеся черты культуры России и культуры Японии можно называть сродными: минорная музыка всегда призывает к сочувствию скорби других. А сочувствие — признак любви, что очень важно для здорового развития души ребенка – это хоть и крохотный, но начаток христианской любви.
Моя мама в свободное время занималась на фортепиано: хотя и по-дилетантски, но с воспитательной целью для детей. Помню, как она в соседной комнате изучала вторую часть «Патетической» сонаты Бетховена, тогда мне было около девяти лет, — необыкновенная, неведомая красота той музыки поневоле заставила меня торопливо записывать ноты по буквам: «до...си...ми...»: настолько сильно было мое желание не потерять ничего из этой красоты. Была зима, за окном шел снег, и тот прекрасный миг с особенной силой запечатлелся в моем детском сердце, а потом часто напоминал мне в обыденной, размеренной бытовой жизни о чем-то очень возвышенном и важном.
Также Вы можете :
