Вопрос о возможном введении в России института ювенальной юстиции и проблемах, которые это может вызвать, обсуждался нами в беседе с протоиереем Александром Ильяшенко. Протоиерей Александр Ильяшенко — настоятель московского храма Всемилостивого Спаса, автор ряда книг и статей. Книга «Большая семья, большие надежды» готовится к печати. Возглавляет интернет-портал «Православие и мир», сайт «Непридуманные рассказы о войне».
— Отец Александр, в Государственной думе ведутся дискуссии по поводу введения ювенальной юстиции в России. Как вам кажется, может ли государство вмешиваться в семейные взаимоотношения? Каков евангельский взгляд на эту проблему?
— Прежде чем перейти к ответу на этот вопрос, я хочу вспомнить историю, которая произошла в XIX веке. В газетах появилось сообщение, что мачеха выкинула свою падчерицу со второго или третьего этажа, а потом, даже не посмотрев, что с девочкой, пошла и заявила на себя в полицию. Если бы я прочитал об этом в газете, то у меня никаких вопросов бы не возникло: мачеха есть мачеха, и я поступил бы с ней по всей строгости закона. Но прочитал я об этом в дневниках Федора Михайловича Достоевского, который, в отличие от меня, заинтересовался подробностями этого дела. Оказалось, во-первых, девочка, по милости Божьей, не пострадала, хотя упала с большой высоты; во-вторых, эта женщина была беременна и чувствовала себя плохо; ее муж, отец ребенка, был человеком неуравновешенным, с очень тяжелым характером. Все эти обстоятельства довели женщину до состояния полного нервного истощения. Внимание Достоевского привлек именно тот факт, что женщина сама на себя заявила в полицию. Он поднял на ноги и юристов, и специалистов, и психологов. Сначала несчастная попала в тюрьму, а потом ее поместили в лазарет, поскольку она была беременна. Надзиратели и психологи следили за ее состоянием, и когда родился ребенок, ее поведение и настроение резко поменялись, она стала спокойной и радостной, и очень переживала о том, что она натворила. Когда дело дошло до суда, то положительные характеристики надзирательниц и участие Ф. М. Достоевского помогли взглянуть на женщину по-христиански, милостиво. В основе деятельности российского правосудия лежал принцип «милосердие выше правосудия». Женщину помиловали, семья восстановилась, и жизнь вошла в свое привычное русло.
Теперь, когда заговорили о введении ювенальной юстиции, хочется спросить: кто будет рассматривать в ходе судебных разбирательств такие тонкости? Каким образом будут вникать в сложнейшие нюансы семейных взаимоотношений?
