Компьютер – заветная мечта каждого современного мальчишки. Многие родители считают «умный ящик» неотъемлемой составляющей достойного качества жизни, а потому покупают его ребенку и дают деньги на игры в компьютерных клубах, которые в последние годы стали очень популярны. Но в среде врачей и психологов все чаще раздаются тревожные голоса, предупреждающие о негативных последствиях этого модного увлечения и даже приравнивающие его к наркомании. Об этом наша беседа с доктором медицинских наук, заведующим кафедрой детской и подростковой психиатрии, психотерапии и клинической психологии Российской медицинской академии постдипломного образования, президентом Фонда социальной и психической помощи семье и детям Юрием Степановичем Шевченко, заведующим отделением Центра охраны психического здоровья детей и подростков Анатолием Григорьевичем Мазуром и врачом-психиатром, работающим в этом отделении, Русланом Марсельевичем Гусмановым.
А.М.: В острое отделение 6-й психиатрической детской больницы, в годы перестройки переименованной в Центр охраны психического здоровья, попадают дети с отклонениями в поведении. Они отказываются посещать школу, прогуливают уроки. Когда мы начинаем беседовать с ребятами, выясняется, что многие из них вместо школы с утра до вечера просиживают в компьютерных клубах. Естественно, на это нужны деньги, так как клубы платные, и подростки начинают воровать. Куда дети тратят деньги, родителей обычно волнует мало. Для них важен сам факт воровства и то, что ребенок не ходит в школу, связался с какой-то компанией, не ночует дома. А причиной расстройства поведения сейчас все чаще становится чрезмерное увлечение компьютерными играми в салонах.
Корр.: А как же прошлогоднее постановление правительства Москвы о том, что после девяти часов вечера подросткам не разрешается находиться вне дома без родителей?
А.М.: Оно абсолютно не работает. Ведь если удалить подростков из компьютерных клубов, кто там останется? Взрослый человек там сидеть не будет; только подростки просиживают сутками. Кроме того, в последнее время у этих клубов появился и криминальный душок.
Корр.: В каком смысле?
Р.Г.: Некоторые завсегдатаи компьютерных клубов превращают игру в средство заработка. Недавно наша отечественная команда, состоящая из молодых людей, заняла второе место в мире по сетевым компьютерным играм. Это значит, что у нас уже появились профессиональные игроки. Делаются ставки, причем немалые. Соответственно, данная сфера начинает криминализоваться. Деньги делаются практически «из воздуха». Можно сказать, появился новый вид бизнеса, основанный на эксплуатации незрелой психики ребенка.
Корр.: Дети какого возраста особенно легко «подсаживаются» на компьютер?
Р.Г.: Подростки двенадцати-пятнадцати лет.
Корр.: Когда в вашей врачебной практике впервые появились дети – жертвы компьютерных клубов?
А.М.: Пару лет назад ко мне обратился мой коллега, восемнадцатилетний сын которого, «зависнув» на какой-то военной стратегической игре, впал в психотическое состояние. В течение двух недель мы это состояние купировали, но юношу пришлось лечить как настоящего больного. Так что проблема «проклюнулась» года два назад, а в последнее время стала более отчетливо выраженной. Можно констатировать, что большая часть детей, поступающих к нам, в основе своих поведенческих отклонений имеет чрезмерное увлечение компьютерными играми. Наше отделение рассчитано на шестьдесят коек. Из них более трети пациентов – жертвы компьютерных игр. Они играют дни и ночи напролет, пропадают в клубах сутками, тратят на это все свои деньги.
Компьютерные игры становятся мощнейшим дезадаптирующим фактором. Ребенок уже не может без них жить. Формируется патологическое влечение, с которым сам он уже не способен справиться. Необходимо участие психологов, социальных работников, педагогов, а подчас и врачей, которые помогли бы ребенку выйти из этого состояния. Можно ли назвать это болезнью, я пока не знаю, вопрос требует специального изучения. Но факт тот, что состояние компьютерной зависимости ребенка дезадаптирует, вышибает из жизни. Притом, вышибает полностью, поскольку у ребенка не остается никаких других интересов, кроме игры. Она становится доминантой, как у наркотик у наркомана. Поэтому можно сказать, что компьютерная зависимость – это вид наркомании.
Корр.: А почему дети, увлекшиеся компьютером, становятся повышенно раздражительными?
А.М.: Когда наркомана лишают наркотика, его организм дает реакцию, начинается ломка. Нечто похожее наблюдается и с компьютероманами: длительная работа за компьютером, как и наркомания, вызывает астенизацию психики. Это значит, что психика уже не в состоянии переносить нагрузки, которые она выдерживала раньше. Отсюда проистекают и факультативные симптомы зависимости: раздражительность, бессонница, колебания настроения, агрессивность, импульсивность, повышенная утомляемость.
Корр.: Вы сказали, что проблема возникла два года тому назад. С чем это связано?
А.М.: Не могу сказать. Может, она была и раньше, но в нашей больнице она заявила о себе именно в последнее время.
Р. Г.: Дело в том, что эта проблема новая и пока мало изученная. Родители обычно не обращают внимания на поглощенность ребенка компьютером, если в его поведении не возникают другие ярко выраженные отклонения, такие как: воровство денег, прогулы уроков, бродяжничество. И, кроме того, люди опасаются обращаться к психиатрам и, тем более, класть ребенка в психиатрическую больницу. Это делают в самом крайнем случае.
Корр.: А как обстоят дела на Западе?
Р.Г.: Судя по библиографическим обзорам, там эта проблема заявила о себе тоже недавно, примерно в 1995 году, а особую остроту приобрела к началу нового столетия. В 2000 г. на тему компьютеромании появились серьезные публикации в солидных журналах. Причем, поначалу проблемой заинтересовались психологи, а теперь уже к ее решению подключились и психиатры, работающие в ведущих центрах и клиниках. Правда, на Западе, в основном, подростки страдают от интернет-зависимости. В нашей же стране к интернету подключены пока не все, и подростки идут в салоны. Компьютерные клубы стали своеобразным аналогом вокзалов, где еще недавно дети, склонные к бродяжничеству, проводили все свое время. Клуб – очень удобное место для таких детей. Во-первых, там нет милиции, которая теперь довольно строго охраняет вокзалы. Во-вторых, там предлагают интересные игры. В-третьих, в игровом кресле можно выспаться и отогреться, а если повезет, то и разжиться деньгами!
Корр.: В основном, компьютером увлекаются мальчики?
Р.Г.: В целом, да.
Корр.: Почему компьютер так притягивает детей?
Ю.Ш.: Прежде всего он вызывает эмоции, которые не всегда дает ребенку жизнь. Это – широчайший спектр эмоций, от положительных до отрицательных: восторг, удовольствие, увлеченность, досада, гнев, раздражение. И все это можно испытать, не двигаясь с места! Есть и другой важный аспект: ребенок в игре получает власть над миром. Компьютерная «мышка» – это аналог волшебной палочки, благодаря которой, практически не прикладывая усилий, ты становишься властелином мира. У ребенка создается иллюзия овладения этим миром. Проиграв, он может переиграть, вернуться назад, что-то переделать, заново прожить неудавшийся отрезок жизни. Это особенно засасывает тех детей, которые болезненно реагируют на свой неуспех, детей, которым в силу тех или иных причин не удается идти в жизни по пути, так сказать, «радостного взросления».
Р.Г.: Мальчиков еще привлекает возможность реализовать свои агрессивные тенденции. Что греха таить, практически все подростковые компьютерные игры замешаны на агрессии и убийствах. Во многих играх происходит прямо-таки тотальный гомицид, дозволенное убийство. А ведь ролевая игра не простое развлечение. В такого рода играх быстро усваиваются определенные модели поведения. Поэтому в ряде стран детям до 18 лет запрещено играть в некоторые особо агрессивные компьютерные игры, так как они могут подтолкнуть незрелую, неразвитую личность на реализацию агрессивных импульсов уже не в игре, а в жизни.
Корр.: А какую опасность таит в себе интернет?
Р.Г.: Остановлюсь на нескольких моментах. Как вы знаете, в интернете есть так называемые «чаты» – специальные сайты для общения. Можно выходить в интернет под своим именем, а можно себе все выдумать: имя, биографию, имидж. Так вот, у некоторых психически неустойчивых подростков в связи с этим возникают проблемы с самоидентификацией – происходит отчуждение «я», начинается раздвоение личности по типу компьютерной шизофрении. Приведу в пример девочку, которая выступала на таких чатах в пяти ипостасях. В конце концов, такие опыты пагубно отразились на ее психике. Другая патология проявляется в том, что ребенок начинает рыскать по сайтам, бессмысленно скачивая информацию. Сама по себе информация ему даже и не нужна, его цель –«сидение в интернете». Ну, а для взрослых, как в России, так и на Западе, основную опасность представляет собой киберсекс и вовлечение через интернет в азартные игры, формирующие патологическую личность игрока.
Корр.: Какие дети имеют особую предрасположенность к компьютерной зависимости?
Р.Г.: Это, как правило, незрелые, с биологическими причинами в задержке роста личности дети, в чем-то психически неполноценные.
Ю.Ш.: Установлена корреляция видов зависимости с личностным преморбидом. Скажем, психически неустойчивых подростков больше привлекает возможность сиюминутного получения удовольствия, информации и т. п. Подростков эпилептоидного плана разработчики компьютерных игр подлавливают на азарте, на увлечении материальной стороной жизни и, конечно, на агрессивности. Шизоидам, которые плохо приспосабливаются к действительности, предоставляется возможность фиктивного овладения иллюзорным миром. А приманкой для истероидов служит общение в сети, когда они могут примерять на себя разные роли, представать в разных обличьях и таким образом якобы изживать свои комплексы. Но вообще-то, эта проблема требует отдельного изучения.
Корр.: Какой существует в среднем период привыкания к компьютеру?
Р.Г.: Это опять же зависит от личности. Некоторые «зависают» сразу. Другие начинают потихоньку, с домашнего компьютера, потом попадают в клуб, и ситуация усугубляется.
Корр.: Какие игры пользуются особенной популярностью?
Р.Г.: Сетевая игра «Контр-страйк». По форме это обычная игра из серии «бродилок-стрелялок», но в ней участвуют реальные, живые соперники, а не машина-компьютер. Тот чемпионат, о котором я упоминал в начале беседы, был как раз по игре в «Контр-страйк».
Корр.: Часто приходится сталкиваться с мнением, что при всех минусах в приобщении ребенка к компьютеру есть много положительного. Выскажите, пожалуйста, ваше мнение.
А.М.: Компьютер искажает мышление ребенка, учит мыслить не творчески, а технологически. Есть цель, задача и комплекс средств, при помощи которых можно решить эту задачу. Все! Таким образом, мышление ребенка программируется, творческие способности не развиваются. Происходит роботизация мышления, обедняется сфера эмоций, исчезает сострадание, человечность – все то, что раньше всегда было присуще детям. Поэтому, на мой взгляд, для развивающегося ребенка компьютер вреден. Чем позже мальчик или девочка за него сядут, тем лучше.
Корр.: В Москве есть Центр коммуникативных исследований, сотрудники которого занимаются изучением компьютерных игр. Они пришли к выводу, что современные игры преднамеренно моделируют девиантное, деструктивное поведение.
А.М.: Конечно! Такие люди сразу становятся не созидательными, творческими членами общества, а наоборот, разрушителями.
Корр.: Как должно реагировать общество на угрозу компьютерной наркомании?
Ю.Ш.: Оно должно осознать, что компьютерная наркомания, как, впрочем, и другие формы отклоняющегося поведения подростков, во многом связаны с исчезновением общественно-государственного института инициации, с ликвидацией подростково-молодежных организаций типа пионерской или комсомольской. Я сейчас говорю не о содержании их работы, а о форме. По форме такие организации естественны для любого традиционного общества. Неслучайно слова «пионер» и «скаут» переводятся одинаково – «разведчик». Ребенок и есть разведчик во взрослой жизни. И когда никто эту разведку не организовывает, она возникает стихийно, если не в виде подростковой банды, то в виде некоей параллельной жизни, дезадаптирующей ребенка, уводящей его от реальности.
А.М.: Насчет банды позвольте с Вами не согласиться, Юрий Степанович. В случае материальных затруднений подростки вполне могут объединиться в небольшую стайку и ограбить какого-нибудь сверстника, отобрать у него сотовый телефон или деньги и на них продолжить игру. У нас таких случаев сколько угодно.
Ю.Ш.: Необходимо, конечно, и детально, и комплексно изучить проблему компьютерной зависимости. Здесь есть над чем задуматься очень многим специалистам: социологам, педагогам, психологам, медикам. Либо какое-то учреждение должно взять на себя внедрение такой научной государственной программы, либо к ее выполнению должны подключиться неформальные объединения энтузиастов, государственные и негосударственные структуры.
Корр.: Например, Ваш Фонд социальной и психической помощи семье и детям?
Ю.Ш.: Да, или же Ассоциация детских психиатров и психологов. В любом случае, без интегративного подхода изучение проблемы будет однобоким и малопродуктивным. К сожалению, в ближайшее время рассчитывать на то, что государство будет финансировать подобные исследования, не приходится. Поэтому если появятся какие-то внебюджетные источники финансирования, это было бы очень кстати. Имеет смысл создать сайт для всех заинтересованных лиц и организаций, чтобы мы могли делиться информацией, создавать и реализовывать совместные научно-практические программы.
Р.Г.: Да, к сожалению, проблема компьютерной зависимости вошла в нашу жизнь всерьез и надолго. Надеяться, что все как-то само собой «рассосется», не приходится.
Корр.: Ну, а пока суд да дело, как врачи реабилитируют подростков, «подсевших» на компьютер?
Р.Г.: Пока мы в самом начале пути и лечим таких ребят, как обычных больных: и медикаментозно, и психотерапевтически. Но всех проблем это не решает.
Ю.Ш.: Конечно! Предположим, мы избавили ребенка от его патологического влечения, дезактуализировали проблему. Но все равно остается проблема инициации, поиска групповой подростковой среды, выстраивания взаимоотношений со сверстниками, обретения смысла жизни. Мы должны предложить альтернативу, эмоционально не менее привлекательную, социально приемлемую и не угрожающую потерей психического и физического здоровья.
Корр.: А что вы можете сказать о случаях рецидивов? Насколько они часты?
Р.Г.: Как и у других больных с девиантным поведением. Мы в психиатрической больнице решаем сугубо медицинскую проблему, но социальная реабилитация, реадаптация детей затем повисает в воздухе, и, конечно, вероятность рецидивов весьма высока. Если семья не меняет своих установок, не идет на решение внутрисемейных проблем, то ребенок, возвращаясь домой, вновь погружается в компьютерный соблазн.
