Книга для девочек
Давно, более 50 лет назад, когда общество было более целомудренным — к сегодняшнему его состоянию это слово вовсе не подходит, — писателем Рувимом Фраерманом была написана детская книжка «Дикая собака динго, или Повесть о первой любви». Возможно, это не шедевр словесного искусства, но это определенно рассказ простой и светлый о многих сторонах жизни подростка. О том, что любой ребенок, будучи лишен одного из родителей, со страданием переносит свое положение и законно, по-божески, так хочет, чтобы были папа и мама и он сам с ними. И в этом желании совсем нет никакого эгоизма, но только его ощущение правды жизни. А как много сейчас детей с таким страданием и с такой мечтой в ситуации или без отца, или даже без матери, которая, допустим, предпочла своему чаду карьеру или удовольствие. А ребенку так хочется, чтобы у него, как и у героини повести, Тани Сабанеевой, случилось бы что-то подобное: «…тропинка была узка для двоих. И они пошли друг за другом, а Таня с отцом впереди. Она прижималась к нему все тесней, чтобы плечом не сбивать росы с деревьев.
Изредка она поднимала глаза и смотрела ему в лицо. А он шагал по тропинке прямо, не боясь росы и стуча каблуками по корням. Он не вертелся, не кружился по лесу. Он был прост. Он улыбался ей и держал ее крепко». Чтобы улыбался и держал крепко.
Естественно, в повести есть не известные современному подростку реалии тогдашней жизни, но повесть дает понять, что в любом обществе бывают люди честные и подлые, причем честных больше, и в это хочется верить.
Эта повесть и о том, что такое дружба: «Усвоив себе странную привычку время от времени размышлять, Филька подумал, что если бы старинные воины — и не старинные, а другие, которых он видит сегодня под суконными шлемами с красной звездой, — не помогали друг другу в походе, то как бы они могли побеждать? Что если бы друг вспоминал о друге лишь тогда, когда видит его, и забывал о нем, как только друг ушел в дорогу, то как бы он мог когда-нибудь вернуться назад? Что если бы охотник, обронивший свой нож на тропинке, не мог спросить о нем встречного, то как бы он мог заснуть спокойно всегда один, в лесу, у костра?»
В конце концов, это повесть о первой любви, о такой любви, которая обещает, что из девочки вырастет нежная и гордая, верная и сильная женщина. О любви мальчика, в котором сильнее всего чувство дружбы и чести.
«Он положил свою ладонь на горло, что было у него знаком величайшей печали. И Таня поняла, что лучше ей теперь не смеяться. Она с новой для нее ласковостью заглянула ему в глаза и тихонько коснулась пальцем его кожи:
— Какой же ты маленький, Филька! Ты ребенок. Ведь это все отгорит и исчезнет, как только наступит зима и ты наденешь теплую рубашку.
Филька нахмурил лицо, в недоумении обвел глазами вокруг и горячий песок, и реку, сверкавшую среди гор подобно золотой долине. Растерянность его была велика. Он забыл о зиме, он вовсе не думал о ней, когда сжигал свое тело под солнцем.
“Дурак, дурак!”
Он готов был махнуть на себя рукой.
— Но ведь солнце так сильно, — сказал он все же с упрямством. — Неужели же всякий след исчезнет? Может быть, что-нибудь и останется, Таня?
Подумай.
И Таня, подумав недолго, согласилась с ним.
— Ты прав, — сказала она. — Что-нибудь должно остаться. Все не может пройти. Иначе куда же... — спросила она со слезами, — куда же девается наша верная дружба навеки?..
Дети обняли друг друга.
Теплый воздух скользил по их лицам. Одинокие птицы глядели на них с высоты.
Кончилось детство! Как это случилось? И кто мог бы им это сказать? Ни песок, ни лес, ни камни, бывшие с ними всегда. Только родная река их одна убегала все дальше к восходу, струилась меж темных гор. И там, в незримой дали, вставала перед ними иная, волшебная страна, простирался светлый край.
И, обнявшись, они неотступно смотрели все в одну и ту же сторону, не назад, а вперед, потому что у них еще не было воспоминаний». И действительно, от первой любви что-нибудь должно остаться. Все не может пройти. Но только при условии, что повесть о первой любви кончается правильно. А кончается она правильно — девочка Таня Сабанеева уедет с матерью далеко. И тогда у нее будут воспоминания.
Книга для мальчиков
Пока Таня, Коля и Филька из повести про дикую собаку динго пытались ловить рыбу, хотя больше у них получалось ссориться из-за непонятной сложности взаимоотношений, вспомнилась по ассоциации другая книга, которая никакой девочке не могла бы быть интересна. Очень давно ее написал автор Леонид Павлович Сабанеев, и называется она «Жизнь и ловля пресноводных рыб»! Тогда, в 1911 году, книга называлась «Рыбы России», а Л.П. Сабанеев и сейчас остается классиком русской охотничьей литературы и несравненным знатоком жизни рыб и способов их лова. Наш Филька поймал карпа. Едва ли девочку заинтересует образ жизни карпа, время ужения, интенсивность клева, привада и прикормка, ловля навесу и поверху, а вот мальчика — может.
Вклад Сабанеева в науку огромен. Л.П. Сабанеев одним из первых в России доказывал, что богатства отечественной флоры и фауны являются великим национальным достоянием. И доказал это для тех, кто не только сам почувствовал это, но и прочел какие-то из его книг об охоте, рыбалке, птицах и собаках. Неудивительно и достойно восхищения, что книги Л.П. Сабанеева, достигшие уже более чем преклонного возраста, переиздаются отечественными издателями. Замечательно, что, кому это интересно, смогут узнать не только о пескарях и щуке, но и о том, что бывают рыбы верховка и вьюн, горчак и густера, подуст и шемая, и что колюшка и корюшка — не опечатка, а разные живые рыбы. Вот карп, которого ловил Филька, «По своей величине и значению… бесспорно, занимает первое место между всеми рыбами своего семейства, которое получило от него название. Но в промысловом отношении, несмотря на то, что в южной России и особенно в низовьях больших рек бассейна Черного, Каспийского и Аральского морей карп ловится в огромном количестве, он не имеет такого значения, как, напр., лещ, сырть, тарань и вобла, и впрок до сих пор почти нигде не заготовляется.
Название карп собственно нерусское, а так же, как все его европейские названия, происходит от греческого слова — плод, которое, очевидно, дано по причине необычайной плодовитости этой рыбы. Впрочем, название карп, иногда карпия, употребительно только в средней России и относится исключительно к карпам, живущим в больших прудах и озерах; в юго-западной России оно заменяется другим — короп, а в юго-восточной, на Волге и Урале, карп известен под киргизским названием сазана.
Настоящий речной карп, или сазан, очень красив. Он покрыт необыкновенно крупной темно-желто-золотистой чешуей, которая на спине темнее, с синеватым оттенком, а на брюхе светлее; кажется, будто по золотому полю он весь усыпан гвоздиками с медными шляпками».
И каких только диковин не узнаешь здесь о всем знакомом сладком карпе! «Что касается настоящего карпа — прудового и речного, то, как тот, так и другой достигают иногда огромных размеров, как ни одна из других карповых рыб, и глубокой старости. Самый большой из современных нам сазанов имел 55 кг. Этот гигант, по свидетельству С.Н. Алфераки, был пойман на крючья в 80 километрах от Таганрога, на Кривой косе. Лет 7 назад, т. е. в начале восьмидесятых годов <XIX в.>, в р.Воронеже, Лебедянского уезда, попался в невод, по словам очевидцев, передававших об этом факте известному московскому охотнику и рыболову А.А. Беэру, громадный и вместе с тем необыкновенно уродливый сазан. Oн вытянул 68 кг, но имел вид метрового обрубка почти 70-сан тиметровой ширины. Озерные, тем более прудовые карпы Западной Европы вряд ли могут достигать таких больших размеров, как настоящие речные и морские сазаны Юго-Восточной Европы. Наибольшие карпы, известные из заграничной литературы, не превышают 44 кг и происходят из Цюрихского озера в Швейцарии. Знаменитый карп (из Одера), о котором, со слов Блоха, говорится во всех иностранных сочинениях о рыбах, весил всего 28 кг и пойман был еще в 1711 году. 16-килограммовые и 24-килограммовые сазаны встречаются у нас во многих больших и малых реках южной России и не составляют диковинки. Волжские сазаны в общем мельче нижнеднепровских и в настоящее время редко достигают 16-килограммового веса, чему причиной усиленная ловля. Лет сто назад, по свидетельству Палласа, в Каспии встречались сазаны до 1,5 м длиной.
Само собою разумеется, что такие огромные рыбы должны были прожить много лет. Действительно, имеются достоверные сведения о прудовых карпах, достигших не только столетнего, но даже двухсотлетнего возраста».
Однако некоторые сообщения, пожалуй, могли бы посрамить Фильку, ведь написано: «Что речной карп и сом — коренные жители Юго-Восточной Европы и Средней Азии, вообще стран с высокой летней и сравнительно низкой зимней температурой — косвенно доказывается высокой температурой, необходимой для нереста и развития икры этих рыб, а также их глубоким зимним сном» и что «…сомнительно, чтобы сазан и сом могли бы когда-либо акклиматизироваться на севере России и Сибири». «…он <карп> водится в огромном количестве в Аральском море, в Сыр- и Аму-Дарье; в сибирских же реках карпа нет». Впрочем, неточности оправдываются разностью жанра — про Фильку — это беллетристика, а про карпа — заметки натуралиста. И заметки эти не посрамят никакого юного любителя знаний, открыв ему подробности приготовления крючков и лесок, изготовления поплавков и даже лодки для рыбалки, способов очищения, хранения и насаживания червей, хотя бы и сведения эти уже вполне могут оказаться несоответствующими современному состоянию рыболовецких дел. История вопроса — всегда интересная и важная часть дела. И надо надеяться, что историей вопроса не стало само нахождение голавля, форели, снетка, синца, севрюги, налима и белуги, глазача и севрюги в реках бассейнов Балтийского и Черного, Каспийского, Азовского и Белого морей, в реках Урала и Сибири.
