Заставить людей рассуждать на тему семейных конфликтов и вообще отношений — дело безнадежное, потому что глубоко личное и сильно переживаемое. Никакой здоровый человек не станет обнажаться на публике, будь он министр или дворник. И тогда нам остаются психологи и социологи, но трепетное личное начало тут будет напрочь отсутствовать. И мы придумали, как оживить нашу тему номера дыханием жизни. Все рассказчики — реальные люди, но их имен никто не узнает, да и сами они не вполне открыли себя в сказанном. Они не исчерпали тему хотя бы потому, что и все счастливые семьи счастливы по-разному, и все несчастливые семьи тоже несчастливы по-разному. И все отношения уникальны.
Я пришла в дом своей свекрови
Разговор с невесткой
— Я пришла в дом своей свекрови — чужой для меня дом. И хотя культурный, но — чужой! Почему? Потому что я внедрилась в отношения, которые были в течение многих лет. Я внесла своим появлением нечто новое, с чем нужно было смириться. Всем. Мое появление совершенно естественным образом нарушало отношения моей свекрови с сыном в том виде и в тех формах, к каким они привыкли! Это неизбежно не только в моем случае.
Допустим, люди привыкли в какое-то время собираться за чаем — не для того, чтобы поесть, а чтобы поговорить, обсудить, что у кого произошло на работе, чтобы привычным образом пообщаться. Теперь же встраивается новый персонаж. Он, этот персонаж, не мешает тому, чтобы люди опять встречались на этой самой кухне или под этим самым абажуром. Но хочешь не хочешь, на него нужно обращать внимание, теперь тут напротив сидит не только сын, а еще эта самая невестка, с которой нужно разговаривать. А может быть, она не знает ни тех людей, о которых идет речь, ни проблемы, о которых говорят. Что еще хуже — сын с этой невесткой вдруг будут говорить о чем-то своем, не секретном, но так или иначе свекровью неразделяемом! И даже бытовые привычки разными оказываются. Это все — новизна, к ней нужно привыкать, и она, естественно, оказывается конфликтообразующей. С одной стороны — невестка, с другой стороны — свекровь.
Но у невестки для успеха или неуспеха должны быть определенные установки. Если у невестки, молодой женщины, которая пришла в чужую семью, есть установка на то, что она сейчас на развалинах старого мира свой новый мир построит, то это обречено на провал — ну, если негде больше этот мир строить, как не на руинах старого, тогда надо, чтоб куда-то делась свекровь?.. Во всяком случае, развалины получатся, а вот получится ли свой мир построить, это вопрос. Это, между прочим, мужу может не понравиться, ведь он свою мать любит!
А может быть другое отношение. Вот невестка пришла в другую семью, пока еще ей чужую, в другой дом, где другие привычки. Дом этот может оказаться лучше моего родного. Может и хуже. Я, невестка, не могу в силу своего положения «строить» тех, кто здесь живет: ни мужа, ни тем более свекра или свекровь. Она в возрасте ну минимум моей матери — я же не «строила» свою мать, и зачем?!
Пятая заповедь, осознанно или нет, в корне этих отношений, в жилах этого ствола отношений должна протекать, иначе не получится. Мне кажется правильным прийти сюда с настроением некоторого подчинения; не угнетения, а подчинения старшему (это шире, чем подчинение одного человека другому, это как поклон семье, что ли), с настроением благодарности за то, что ты здесь получаешь, за то, что тебя в жены взяли, фамилию тебе свою дали. Ты теперь не Иванова, ты — Петрова. Все. Ты теперь должна стать частью этой семьи. Тебе не нравится свекор-алкоголик? — Ну, извините, какого Бог дал! Тебе не нравится вредная свекровь? — Ну, нет у твоего мужа другой матери! Ты не должна вставлять спицы в колеса этих отношений, а нужно очень хотеть, чтоб был мир, и помнить о своем месте.
— В таком случае, велика роль невестки…
— Еще бы не велика! Она сейчас вам детей родит, семью вашу разветвлять будет!
— Кто-то считает, что она род мужа в своих детях продолжает, кто-то — свой, а какие представления были у тебя?
— Когда я забеременела первым, я хотела, чтоб у меня была дочка. Не знаю почему, наверное, потому что понятно было, как с девчонками дружить. Но они хотели… сына.
И про себя, не зная еще Господа Бога, я подумала, впервые в жизни назвав Его имя: «Господи, дай мне сыночка!» Потому что хотела порадовать пожилую свекровь, хотела, чтоб она успела увидеть свой росток, свою поросль. Так я внутренне согласилась с тем, что это будет мальчик… И первым ребенком стал мальчик.
— Как складывались отношения со свекровью?
— Плохо. Я страдала. Страдала, оттого что подчиняться было трудно. Понимаешь, чужой дом! Что, могу я в чужом доме спать, сколько в мою ленивую плоть влезет?! Да не могу! Свекровь уже встала, она умылась… Так я же моложе, я опередить должна и мужу, и ей завтрак подать, стыдно мне было бы молодой и здоровой женщине лежать, когда старая свекровь там за дверью ходит. Стыдно быть ленивой. Вот пришла бы я к себе домой, юбку и прочее побросала, а мама мне сделала бы замечание: «Танюш, юбку-то убери». — «Да ладно, мам… вечно ты». Но здесь-то мне быть неряхой должно быть стыдно.
Думаешь, легко себя в узде держать? Может, кому и легко, а мне трудно было смертельно. Любила ли я ее? Когда как. Сейчас я ее люблю больше, потому что больше понимаю. Наверное, потому что у самой невестки появились. И я ей благодарна. Только жалко, тогда была молодая и глупая. Ну, что молодая, не жалко, а вот глупая — жалко. Любой опыт человеческий — это великое дело. Недаром нам заповедь поставлена на предмет своих родителей. Мне бабушка говорила: «Когда вырастешь, маму свою жалеть будешь». А я думала, что это мне маму жалеть, может, это меня надо пожалеть!
— Молодому мужчине идти в чужой дом должно быть труднее, чем женщине …
— Женщина в доме мужа — это естественное состояние: быть при муже, быть принятой его семьей, теми, чье имя она теперь носит. Ничуть не спорю, что лучше жить отдельно. Но приятная эта позиция или скорее нет, она тем не менее естественна для женщины. А на мужа, у которого своя, другая роль в этой жизни, когда он входит в дом своей жены (так складывается, что жить негде), мне кажется, это накладывает разрушающее действие. Женщину, напротив, такая ситуация создает. Во всяком случае, так может быть, если умишка у невестки хватит…
— Была ли ревность меж-
ду тобой и свекровью? Ведь это почва для конфликтов.
— А всякие конфликты строятся на ревности. Я думаю, что и моя свекровь ревновала, хотя внешне это не особенно проявлялось. Она на самом деле хотела, чтобы ее сын на мне женился, и она на самом деле хорошо ко мне относилась. Как бы сказать, она меня оценивала положительно, но мы не стали подружками… И в этом моя вина.
— Кстати, как ты оцениваешь сватовство?..
Трудно сказать категорично «да» или «нет». Как я понимаю, в нашей действительности это не столько вопрос самого по себе сватовства, сколько вопрос обращения к мнению родителей по поводу предполагаемого брака. Есть такая поговорка: «Муж, выбирая жену, выбирает семью». Поэтому, может быть, во многих ситуациях стоило бы послушать родителей, если они говорят: не женись или не выходи замуж, подожди, присмотрись…
Прежние сословные браки в России, наверное, имели свои основания, потому что, по крайней мере, человек не выходил за круг привычных интересов, образа мысли и образа жизни. Допускаю, что это может быть важным для нормального и в особенности зрелого человека.
— Еще одна из причин конфликтов — соперничество супругов за первенство, жена хочет реализовать свои способности…
— Жена реализует свою семью! В этом она себя реализует. Семья это не только совместная ванная и кастрюли с супом. Мы же люди, мы полны теми отношениями, которые жизнь нам преподнесла, в том числе и мужа с его профессиональными отношениями и проблемами. Он — главный, а жена — помощница. Чтобы всем было хорошо, нужно жене быть заинтересованной в том, что и как делает муж, что у него получается, подбадривать его, но не рулить! Надо стараться быть в первую очередь друзьями.
— Ты говоришь об идеальной семье, а сколько можно увидеть семей вокруг, в которых жена буквально лепит своего мужа!
— Я не верю, что взрослого человека можно было бы воссоздать или что-то лепить из него. Ты попробуй с сыном своим что-нибудь сделать, с твоим малым ребенком, и то плохо получается! Во всяком случае, я не пигмалионша. А может, мне с мужем повезло и лепить не приходится.
— Господь Бог создал женщину из ребра Адама (из Св. Писания). Согласуются ли твои представления о самой себе и своем месте в жизни с этим положением?
— Вполне. Был в моей жизни такой эпизод, когда в какой-то ситуации я вдруг поняла, что это такое — быть ребром Адама! Это было откровение и удивительное чувство. Я поняла тогда буквальность этого эпизода творения. И с благодарностью запомнила.
— Счастливая ты!
— Да, счастливая. Вот в тот момент я почувствовала себя абсолютно счастливой. Я поняла, что счастье — быть на своем месте! Мое место в скелете — и это не унижение, потому что, когда ты на своем месте, у тебя проблем не будет, тебе хорошо. Это принятие того, что Господь дает тебе, ты — ребро! Все! И не надо биться за то, у кого серого вещества больше. И это сознание своего места не приводит ни к униженности, ни к подчиненности.
Понимаешь, у каждого предмета есть свое место и свое назначение.
— Тебя свекровь научила чему-то, чего ты не знала и не умела?
— Я ничего не знала и не умела. Многому. И она учила меня этому очень тактично. Рассказывала мне про всякое-разное. Вот-де тетка ее из «бывших» и делать профессионально ничего не умела, зато дом ее просто чудо: не бывают у нее тарелки сальные с той стороны, и сама она встает раньше всех, а все встали — она никогда не в исподнем, а в белой блузке и с браслетами. Чистая правда. Я ее видела. Самой захотелось, чтоб в браслетах.
Еще одной важной вещи она меня научила. Она говорила: твой дом должен быть всегда таким, чтобы твоему мужу, да и всем домашним, всегда хотелось сюда возвращаться. Что это значит? Это значит, дом твой должен быть красивым. Для этого не нужно ни больших зарплат, ни итальянской мебели. Для этого женщине потрудиться нужно: чтобы чисто было, уютно, чтобы тянуло домой твоего мужа и детей, чтобы пирогами пахло!
Когда ты покупаешь в кулинарии и разогреваешь, пирогами не пахнет, надо, чтобы дом твой был пропитан твоей женской заботой. Тогда будет все остальное. Белая блузка, поражающая воображение, — это труд, безумно тяжелый, и дело не в цвете блузки, это держание себя в такой узде!
Еще она научила меня встречать мужа с радостью, бросив все, чем ты в данный момент занята. Знаешь как? Минут за десять-пятнадцать до его прихода она подходила к плите и ставила разогревать обед. Мобильных телефонов тогда не было. Она просто любила своего сына и чувствовала, что он сейчас придет!
— Излюбленное место «женских сражений» — кухня, там ломаются копья и летят невесткины головы. Как распорядились вы со свекровью общей кухней?
— Моя свекровь как-то сразу делегировала полномочия хозяйки на кухне мне. Свекровь мне говорит: «А хорошо бы нам пирожков! У меня вот тут рецепт…» А я и рада, что меня включают в круг своей жизни, для меня это важно, она мне помогала. И все, что связано с завтраками, обедами и ужинами, стало моей обязанностью. Трудной обязанностью, но она не изменилась и когда появился ребенок. Просто к десерту прибавилось кипячение подгузников.
— Получается, конфликты не из-за мелочей, не из-за тесноты в доме или кухне и не из-за женской борьбы за первенство у плиты?
— Думаешь, конфликтов нет, если разбежались по разным квартирам? Нет, конфликт на самом деле остается на любом расстоянии. Вы, говорят, разъедетесь и станете больше любить друг друга. Да нет же, вы просто перестанете физически часто косо смотреть друг на друга, но уж если не полюбили, то и в Бутове не полюбите. Конфликт все-таки объясняется не тем, что в шестиметровой кухне две хозяйки, а нежеланием принять другого человека в качестве своего, в том числе свою свекровь или свою невестку.
— Теперь редко у какой невестки возникает желание не только стать частью этой семьи, но и даже формально носить фамилию своего мужа. А что это значит, по-твоему?
— Это значит уважать то, что было в его семье, узнавать историю этой семьи: кто когда на ком женился и что из этого вышло, кто пошел на войну, кто погиб, какие были трагедии, и вообще, как кого жалко, — усваивать историю своего мужа! Он будет тебе только благодарен за это. Это твое право, и это, как мне кажется, твоя обязанность. При этом не значит, что ты свою родительскую семью забываешь. Невестка тогда соединит две семейные истории. А для чего? Для своих детей, которых она родит в этой семье, чтобы у них были и бабки, и дедки, и прадеды с обеих сторон. Тогда дети будут богаче внутренне и счастливее, потому что опоры больше.
— У нас с тобой получилось, что конфликты заложены в отношении человека к самому себе и другим, в эгоизме или альтруизме…
— Выходит. Все человеческие отношения регулирует совесть. Если человек никого кроме себя не видит, то он не может увидеть других, и все пространство собой заполняет. Например, входит в дом молодая сильная женщина, никого вокруг не видящая, кроме себя и своих амбиций (например, «он теперь мой и больше ничей!» или там «а у нас так!»), — вот тебе конфликт со свекровью, вот конфликт с мужем, вот — с детьми, потому что она будет ломать их под себя. Когда дети вырастут и приведут невестку, тогда конфликт с невесткой. Такое соревновательное отношение к жизни и людям. Не надо ни с кем соревноваться, надо каждому жить своей жизнью, на своем месте. Ну, это мое мнение.
Как оно будет
Разговор с будущей свекровью
— Вы будущая свекровь и будущая теща.
— Да, если Бог даст.
— А вы хотите стать этой самой свекровью?
— Да, потому что это жизнь. Потому что это сюжеты, которых не придумаешь. Настоящее переживание. Хочется, конечно, чтобы оно было не сверх меры, не паче естества.
— Не успели мы начать разговор, как эти переживания уже вклинились. Когда имеешь сына, приходит время с ним расстаться. Это такое естественное развитие событий, а с другой стороны, это больно. Никуда от этого не денешься. Вы к этому готовы или вы не думаете о том, что будете испытывать?
— Я прекрасно знаю уже сейчас, что я буду испытывать боль, и я как-то стараюсь себя к этому готовить заранее. Я себе говорю, что это больно, что это неизбежно, и возникают разные образы того, как это будет. Эти разные образы будущих жизненных ситуаций возникают в зависимости от того, что на душе в данный момент. Они сводятся к трем основным моделям, что ли. В зависимости от того, что произошло, хорошее или плохое, начинаешь экстраполировать: вот, так-то оно все и будет.
— Какие же это модели?
—Когда мне в жизни было очень тяжело, детям тоже было неуютно, мы играли в игру. Я эту игру периодически вспоминаю, потому что всем в этой игре было хорошо. Мы придумывали сюжеты — как древние придумывали мифы, для того, чтобы разрешить трудно разрешимые вопросы: как преодолеть страх смерти, еще что-то. Так и мы с детьми. Рассказать в подробности, наверное, не смогу, потому что жаль с этой сказкой расставаться. Мне хочется, чтобы эта сказка была пока еще моей. В этой сказке я была, и внуки у меня были, и дочь была, и ее друзья, и сын, и его друзья, и родственники, и каждому находилось место совершенно замечательное в этой сказке.
И иногда, когда хочется представить себе какую-то светлую картинку как эпизод нашей большой сказки, я представляю себе летний вечер или даже день, дача, где все мои прутики наконец стали большими деревьями. Большое дерево — это знак, это время прошедшее, когда дерево стало зрелым и за него не надо бояться. Дети, видимо, тоже должны вырасти, заматереть, чтобы страх и тревога отпустили. Я сижу в комнате, я старая, и я слышу, как в саду раздаются голоса детей и внуков. Они что-то кричат, им всем весело. И я дремлю под эти звуки в своем саду. Мне очень нравится такая картинка.
— А невестка там есть?
— Да, невестка есть. Я их всех слышу прекрасно. Она занята своими делами. «Жужжит» там где-то.
— А дел у нее много?
— Да, дел у нее много. Она трудится, как пчелка. Но в то же время в этом саду и для меня есть место. Они придут, мы поговорим, и я, может быть, тоже смогу для них что-то сделать. По крайней мере, это своя отдельная жизнь, в которой есть место и для меня.
— Другой сценарий?
— Он возникает обычно, когда меня обидели, когда меня дети не хотят слышать, тогда тревога берет за горло и понимаешь, что ситуация может развиваться совсем по другому пути. Когда злые силы — эгоизм или что-то еще — возьмут верх в моих детях, несмотря на мои усилия и просьбы к Всевышнему.
Тогда видишь, как подступает старость, болезни побеждают, а я с ними почти не борюсь, потому что это все равно неизбежно, старость наступит, как ты с ней ни воюй. И я страдаю не столько от немощи и болезней, сколько от одиночества. Когда очень хочется эмоциональной близости и в то же время не хочешь навязываться.
Мне на память приходит когда-то виденный отрывок из какого-то американского фильма, в котором дама утверждает, что люди женятся не для того, чтобы заводить детей, а чтобы у тебя был свидетель твоей жизни, которому небезразлична твоя жизнь: если кто-то готов идти рядом, тогда жизнь становится более значимой. В этом рассуждении есть то, с чем я могла бы согласиться.
Верующий человек знает, что вся его жизнь проходит перед Богом, что он любим Богом, но только ты не всегда Его лично слышишь. А человека ты слышишь всегда. И мы вместе переживаем радость или обиду, так мы, по крайней мере, чувствуем, что мы живы.
И в старости, я думаю, очень хочется, чтобы кто-то по своей воле, не тяготясь тобою, тебе позвонил. Итак, мой грустный сценарий: квартирка на окраине Москвы и я одна со своими болезнями.
Третий сценарий тоже малосимпатичный. Его однажды озвучила моя сестра, когда я, вернувшись из Крыма, рассказала ей, как там замечательно весной и как недороги квартиры. «Ну вот, — сказала она, — будем старые, купим квартирку у теплого моря, будем друг за другом горшки выносить».
Это сценарий ситуации, когда люди находят утешение в общении в своей среде, в своей возрастной группе, находят занятие себе по силам, а общение с детьми приобретает более легкий характер, поскольку не возникает ненужной эмоциональной зависимости.
— Невестка у нас почти из всех трех сценариев выпадает. Это не тот персонаж, о котором хочется думать? А ведь когда-нибудь он окажется значимым.
— Я очень надеюсь, что мы с ней будем как-то совпадать внутренне.
— Гарантий никаких.
— Никаких, абсолютно. Но жить с человеком, с которым я не совпадаю, я тоже умею. Тяжело, но выносимо.
— А она должна будет уметь жить с человеком, с которым не совпадает?
— Самый лучший вариант, когда люди живут отдельно, но если выбора не будет, будем смиряться.
— Вы как-нибудь готовите сына к тому, что он будет чьим-то мужем?
— К этому нельзя подготовить, наверное. Можно только молиться, чтобы Господь послал ему человека, который будет ему полезен. Мы же не знаем, какой человек будет нам полезен — тот, с которым у нас будет гармония, или тот, которого надо терпеть.
— Не знаем, верно. Но вот ваша идеальная невестка, она какая? Вот дал вам Господь абсолютный ваш идеал, он какой?
— Во-первых, чтобы базовые ценности совпадали.
—Девушка православная?
— Не знаю. Но чтобы у человека обязательно было понятие чести, долга, чтобы человек был порядочный. Сразу ли она будет православной или она будет дрейфовать плавно в эту сторону, что неизбежно для человека с совестью…
— То есть девушка в платочке и с рюкзачком не является предметом заботливой мысли матери и будущей свекрови?
— Нет. Это уж совсем точно нет. Кого выберет. Но основные позиции должны совпадать. И чтобы был долговременный вектор общего развития, чтобы они не разошлись в своих внутренних исканиях, как в море корабли. Люди же меняются в течение жизни. Еще хочется, чтобы девушка была человеком внутренне сильным. Супруги ведь в одной упряжке, и упряжку эту надо тянуть не одному. И чтобы внуков родила!
—Хорошо, значит, в одной упряжке тянуть лямку жизни нашей. А вот по поводу того, что муж — голова, а жена — сердце, помощница…
— Мне кажется, это несколько примитивно. В динамике жизни бывает по-разному. Если я посмотрю на своих родителей, то ясно: папа всегда был главой семьи по-настоящему, но настал момент, он заболел, растерялся в новой для себя ситуации, и тогда благодаря своей энергии мама сумела занять его, отвлечь…
— Выходит, она сыграла роль помощницы?
— Да нет, она просто рулила в тот момент! Придумала, что папе нужно делать, например, он дом строил, еще что-то, мама продыху ему не давала. Я не могу сказать, что кто-то глава, кто-то не глава. Сегодня Господь вразумит жену, завтра — мужа. Потом, я смотрю, мужчины такие инфантильные сейчас, женщины кажутся взрослее, ответственнее. И боюсь, мой сын не будет исключением из современного правила. Ему в силу тех обстоятельств, в которых он растет, вообще кажется, что в жизни все решают женщины.
— Но если идеальная невестка — человек чести и долга, стало быть, те же качества в той большей степени должны быть и в сыне, должны накладывать свой отпечаток на его отношения в семье с женой и детьми. Вы хотели бы, чтобы невестка командовала сыном?
— Я знаю семьи, в которых на службе мужа слушалось много людей, а придя домой, он просто хотел бы отдыхать, предоставляя жене решать почти все вопросы, кроме, может быть, стратегических. Если мужчина дома позволяет собой командовать, это не умаляет его мужского достоинства. Поэтому я не вижу ничего ужасного, если в чем-то жена будет командовать.
— Но вот инфантилизм, о котором вы не без сожаления упомянули, разве не возникает оттого, что всюду командуют женщины?
— Мне кажется, что когда женщина берет на себя не свойственные ей функции — это следствие инфантилизма. Когда женщина понимает, что корабль без руля, она принимает на себя роль этого самого рулевого.
— Кажется, вы сама — человек с сильным характером. Вы предпочли бы мужчину со слабым или с сильным характером?
— Сильного. Сила бывает не в том, чтобы руководить и командовать. Сильному человеку хочется подчиниться. Мне бы хотелось, чтобы кто-то принимал решения, но ситуация сложилась по-другому: мне их самой приходится принимать. Пожалуй, для меня будет более ценно не то, чтобы за сыном было последнее слово, а чтобы в семье было принято правильное решение.
— Это очень искусственная ситуация: за ним всегда последнее слово. Это последнее слово, за ним или за ней, пускай будет принято обеими сторонами. А не то что, топоча ногами или впадая в истерику, человек силой своего напора заставляет другого махнуть рукой, сдаться: ну и пускай.
— Да. Когда я говорила о базовых ценностях, еще одной будет не утверждать себя всеми доступными способами. Гордыня действительно может все разрушить. Когда мужчина со светофора первым срывается, согласитесь, это глупо. То же самое и в отношениях.
— Допустим, вам придется жить с невесткой. Что могло бы оказаться для вас нетерпимым, неприемлемым в общежитии?
— Я часто с первых минут общения понимаю, мой или не мой человек — комфортный эмоционально он для меня или нет. Если невестка будет такой — это будет даром Божиим. А неприемлемо — грязь как внутренняя, так и внешняя.
— А Вы хотели бы невестку чему-нибудь поучить?
— Я по жизни училка. Но мне хотелось бы возлежать в кресле и созерцать, что у них происходит.
— А вам понравилось бы, если бы ей самой захотелось чему-то у вас поучиться?
— Это бы мне очень понравилось.
— Почему?
— А потому что по характеру я терпеть не могу людей заставлять и что-то им навязывать. Нельзя насильно дать, насильно можно только отнять. И когда человек искренне хочет что-то от тебя узнать, понимает, что твой опыт — это ценно, то это дает такое вдохновение, такой заряд, что я расскажу ему все, что я знаю.
— Наверное, заряд любви к этому человеку?
— Да-да. Ведь он говорит, что твоя жизнь значима, что ты прожил не зря. Здесь возникает эта самая трансляция ценностей, которая и есть культура, если говорить о высоких таких вещах. А что касается какого-то ответственного для семьи выбора, решения, в принятии которого они бы спрашивали моего мнения, то я настолько привыкла к тому, что дети относятся скептически к моим словам, что не представляю, как это они будут со мной советоваться, когда вырастут.
Я знаю, что тут надо только крепко молиться. И уж тогда Господь сам им на сердце положит. Давно когда-то я вела дочку из детского сада, в коляске плакал грудной сын, дочь упиралась, не хотела идти, скандалила, потом совсем остановилась на дороге. Я пошла дальше в расчете, что она испугается и побежит. Прошла большое расстояние, а она не двигалась с места. Возвращаться было бы проявлением слабости и не педагогично. И я просто сказала: «Ангел-хранитель, приведи мне ее, пожалуйста, сюда. Ты же видишь, что я с ней не справляюсь. Господи, Ты мне ее дал — вот и помогай». В то же мгновение она прекратила вопить и пошла ко мне. Когда она дошла до меня, то стала говорить на постороннюю тему, как будто бы ничего и не было. И это был для меня такой урок! Урок, что можно опосредованно не то что влиять на детей — это не способ манипуляции — а, приложив горячую молитву, знать: что-то изменится, и не как я хочу, а как правильно.
Семья — это на всю жизнь
Разговор с зятем
— Про тещу написаны тома анекдотов, про то, как зятьям приходится туго с тещами, а какая теща у вас была, какие отношения складывались с ней?
— Теща моя была чудесным человеком, не знаю почему, но мы с ней друг друга полюбили, я еще до женитьбы ходил к теще и в основном с ней разговаривал — моя-то хвостом вертела, а я с тещей беседовал (смеется)… Мы с ней жили дружно, даже более дружно, чем с матерью, может быть. И никаких конфликтов у нас с ней никогда не было.
— Давала ли вам советы теща?
— Нет. Она была чрезвычайно умная женщина, просто чрезвычайно. Умела слушать людей, вот удивительный дар был у человека. К ней ходила вся округа душу изливать, она всех слушала. Сколько их было — со своими заботами: у той муж плохой, у этой, и эти «плохие» мужья приходили, и все ей рассказывали. А теща моя как-то незаметно высказывалась, советовала, убеждала! Между прочим, я не слышал, чтобы она когда-нибудь голос повысила на кого…
— Какая сказочная картина семейная, никаких конфликтов между живыми людьми…
— Знаете что, на самом деле конфликты все — от распущенности и от малого чувства долга! Ведь все зависит от того, насколько серьезно человек относится к браку: если важно тут какое-то время вместе пожить и не дай бог дети родятся — тогда одно, а если люди собираются жить по-настоящему и долго, то каждый из них должен приспосабливаться и думать о другом, стараться понимать его. В противном случае, ясное дело, что будет один нескончаемый конфликт, потому что физическое влечение кончится через некоторое время, а дальше что останется?
Человек, который вступает в брак, если он, конечно, серьезный человек, должен понимать, что делает выбор не на один-два дня, а на всю жизнь! И, наверное, он должен, не знаю, так ли я думал молодым, понимать, что чем-то ему придется поступиться ради того, чтобы эта его семья жила долго и бесконфликтно. А кто может заставить человека идти на уступки? Никто, кроме него самого.
Вот религия наша всегда это понимала и считала, что если человек обвенчался — то это на всю жизнь. И пока религия занимала твердое положение, в семье все было прочно: редко, кто разводился, и не возникали вопросы о том, что люди не соответствуют друг другу, и дети рождались, и о конфликтах мало кто говорил. А поиски партнера в сегодняшнем мире — это от лукавого, для разрушения, а не созидания. Думаю, что нашей молодежи тяжелее сегодня, чем нам.
Женитьба есть дело ответственное, и даже по отношению к собственной судьбе!
— Без ссор в жизни, кажет-
ся, обойтись невозможно!
— А дальше должно быть смирение. Смирение, которого у нас, как правило, мало. Поэтому бывает так, что головой что-то понимаешь, но все равно возмущаешься, все равно пыхтишь, все равно шумишь. Это от того, что нет смирения. А когда посидишь часок, подумаешь — все становится ясно, пойдешь и скажешь: «Прости ты меня…» — и все, вопрос исчерпан!
— А как же складывались отношения между вашей женой и вашей мамой?
— У них были непростые отношения, моя Татьяна маме моей не нравилась. Мы жили отдельно от нее, и в этом счастье, они бы не смогли жить вместе — у них были слишком разные подходы. Но я скажу, и это жена моя подтвердит, что моя мама была человеком с полным смирением: она никогда никого не осуждала. Ей, например, пришлось прожить после войны в двухкомнатной квартире с семьей моей сестры, у которой было двое детей, и тут же пришлось жить родителям мужа сестры, и вот не было конфликтов!
— А как же они уживались?!
— Все удивлялись, как это может быть. А куда ж деваться, надо жить, когда нет другого выхода, ну не будешь ругаться. Вот такая была мама, разве около нее могли возникать конфликты? Может, и я от нее чему-то научился.
— Какие отношения у вас с зятем?
— Мы нежно его любим, и он нас любит. По-моему, к нам он ходит чаще, чем к родителям, — нет у нас с ним конфликтов! Живут они отдельно, и с дочкой они, может, и ссорятся, но они уж сами там разбираются, мы этого не видим. Зять очень занятой человек, но все свободное время с удовольствием отдает детям, и дети его обожают — все на месте!
— Дерзну предположить, что так бесконфликтно устраивалась жизнь у людей только вашего поколения.
— Знаете, у моих сверстников тоже все по-разному было. Вот, например, подруга моей жены. Развелась с мужем, вышла за другого, потом за третьего, правда, ее бросали. Я знал ее первого мужа — прекрасный был человек, это она стала флиртовать где-то на стороне...
На самом деле, и тогда, и сейчас все регулируется ответственностью. И это чувство ответственности должно быть во всем, и в семье в частности.
Ведь вот если на работе за безответственность наказывают, судят даже, то почему-то за это в семейной жизни нет наказания. Считают естественным разводы — мол, не сошлись характерами. А что значит не сошлись, а где голова была? И все потому, что нас учат, что человек есть царь природы, и что если ему что не годится, он вправе это отвергнуть, он никакой ответственности нести не может — он может только руководить, все в этом дело!
— Когда в обществе была общепринята неразрушимость брака, для большинства, может, это и было тем самым судом за безответственность?
— В прежние времена, лет еще сто пятьдесят тому назад, религия поддерживала нерушимость семьи, поддерживала ее при полном разврате со стороны государства. Но все-таки острастка была, и в государстве не разводили произвольно, для человека это было целое дело: ему до'лжно было объяснить чиновнику в Синоде, почему он бросает жену, почему он разводится — а это очень трудно. И человек еще десять раз подумает, надо ли это ему, может, лучше потерпеть. А пока он думает, и время пройдет, и страсти улягутся — и все установилось. Благодаря тому большинство претерпевало семейные невзгоды. И жена понимала, что она навсегда для мужа, и соизмеряла свое положение и свои эмоции, чувства, и смирялась.
Современным людям многие вещи стали непонятны, у них нет рамок в желаниях, их такими воспитывают, и хотя никто не говорит напрямую, что надо разрушать семью, но все ведет к тому: и школьное образование с какими угодно программами полового воспитания, с какими угодно уроками семейного воспитания, с программами из телевизионного ящика, из газет, журналов. А что семья — долг, обязанность человека, живущего на Земле, что семья — это на всю жизнь, нигде никто об этом не говорит!
В эпилоге мы хотим процитировать слова сказочного Короля из гениально доброго и потому настоящего фильма «Золушка» («Ленфильм», 1947), который сказал о том, чего на самом деле хочется каждому и всем, и чего мы и вам желаем: «Ну, вот, друзья, мы и добрались до полного счастья! Все счастливы, кроме старухи Лесничихи. Но она сама виновата: связи связями, но надо же, в конце концов, и совесть иметь! Когда-нибудь спросят: а что вы, собственно, можете предъявить? И никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу — большой и сердце — справедливым. И мальчик Паж тоже доберется до своего счастья. У Принца родится дочь, вылитая Золушка, и мальчик Паж в свое время влюбится в нее. И я с удовольствием выдам за мальчугана свою внучку. Обожаю удивительные свойства его души — верность, благородство, умение любить! Обожаю! Обожаю эти волшебные чувства, которым никогда — никогда! — не придет конец».
