Русские правители, цари, императоры, как и все мы, когда-то были детьми. Росли, играли, учились, плакали от обиды, радовались простым детским забавам… У них были родители, были воспитатели. Детей старались чему-то учить, подавая практические знания, образовывая ум, влияя на нравственное развитие души… И воспитывая при этом то, без чего не может обходиться царский отпрыск – чувство долга.
История – наука увлекательнейшая и в то же время – противоречивая. Ищут в ней нередко вещей противоположных, и чаще всего находят для себя, что хотят, а вот соответствуют ли находки истине – это вопрос другой. Долго, очень долго российская история играла унизительную роль политической служанки. Неудивительно, что за масштабным фасадом истории государства не разглядеть было живых лиц ее творцов. Так и входили в наше сознание люди-идеи, персонажи книжки-раскраски, то и дело перекрашиваемой очередными демагогами от истории.
И сейчас по-прежнему тянет многих писателей и публицистов выставить живших некогда людей заложниками любимой автором идеи – а все-таки получается уже не так хорошо, как раньше. Почему? Ответ простой – массовому читателю доступно уже немало материалов, погружение в которые вдруг вдыхает жизнь в нарисованные фигурки, открывая в них искренние чувства, серьезные противоречия, глубины и трагедии – и при этом самые простые человеческие качества.
Императорами наши правители стали именоваться, как всем известно, по воле Великого Петра. И сотворилось сие не красного словца ради. Россия на самом деле вырастала в Империю, в великую Державу. Соответственно и подготовка достойного преемника становилась для власть имущих делом государственной необходимости. Впрочем, в восемнадцатом столетии, прошедшем в России в бурных политических интригах и государственных переворотах, императорам и императрицам было как-то не до педагогики.
Первым царственным ребенком, которого пытались воспитывать с учетом реалий нового времени, был будущий император Павел Первый. Впрочем, не зря говорят, что общая нестабильность отражается на детях, а это был не простой ребенок – увы, юный Павел очень долго, начиная с самого рождения, рассматривался взрослыми как важный козырь в их в политических играх.
Кроме того, ребенок стал жертвой переходного периода от московской лубочности к петербургской учености. Поначалу воспитывала Павла тетка его отца – императрица Елизавета, дщерь Петрова. Вернее, считалось, что воспитывала… «Через несколько минут после рождения его унесли в покои свекрови и стали кормить, растить, воспитывать сначала по распоряжением Елисаветы Петровны, а после по усмотрению хлопотливых нянюшек и мамушек. Екатерине полагалось смотреть на сына раз в неделю. Потом его отдали в руки Никиты Ивановича Панина, учителей и гувернеров» (А. М. Песков, «Павел I»).
Екатерина – будущая Екатерина Великая, у которой отобрали сына, с горечью вспоминала: «заботами его буквально душили». «Кроме того, вокруг него было множество старых мамушек, которые бестолковым уходом, вовсе лишенным здравого смысла, приносили ему больше страданий, нежели пользы». Период этакого «воспитания» в духе «московского терема» хотя и продлился не слишком долго, наделал много вреда цесаревичу – мальчик стал капризным, малоуправляемым, диковатым и пугливым.
К счастью, нянек сменили толковые наставники: С. Порошин, Ф. Бехтеев и, наконец, Никита Иванович Панин, которые приложили все усилия, чтобы исправить вред, причиненный ребенку в первые годы его жизни. В первую очередь Павлу стали внушать чувство ответственности – он должен был осознать, принять душой и разумом тот факт, что он не просто мальчик, желания которого исполняются окружающими, но наследник Российского Престола, что он не имеет права на капризы и своеволие, что некоторые вещи просто невозможны для потомка великих государей. «Правнук Петра Великого ведет себя… Ах! Не токмо язык мой не может выговорить, но и мыслить ужасаюсь».
Проводя подобную линию воспитания, наставники Павла Петровича положили начало одному из главных принципов воспитания императорских детей – впоследствии все государи из рода Романовых вырастали людьми исторически образованными, привыкшими с ранних лет гордиться своими предками и нести ответственность за то великое наследие – Россию, – что досталось им от этих предков.
Собственно и многие другие принципы воспитания, сформированные учителями для будущего Павла Первого, оставались неизменными в роду Романовых на протяжении многих лет. Так, например, Семен Андреевич Порошин, став одним из наставников великого князя, обозначил в дневнике программу действий:
– вскормить любовь к русскому народу;
– поселить в нем почтение к истинным достоинствам людей;
– научить снисходительно относиться к человеческим слабостям, но строго следовать добродетели;
– уничтожить предубеждения, которые легкомысленными людьми почитаются за непреоборимые истины;
– сколько можно, обогатить разум полезными знаниями и сведениями…
Н.И. Панин также составил программу обучения, в которой прописывалось немалое время посвящать «прямой государственной науке».
В итоге Павел Петрович вырос настоящим принцем, человеком чести, живо интересующимся всем происходящим в государстве, образованным, оригинально мыслящим, обладающим тонким художественным вкусом. И все-таки… и все-таки сохранилось много свидетельств о нем как о человеке сложного характера. Выросший Павел сохранил и детскую свою неуравновешенность, и нервозность, и жажду потакать собственным прихотям. С последним он мужественно боролся всю свою сознательную жизнь…
Меж тем приближался уже век девятнадцатый, и Россия твердо встала на путь, уготованный ей Петром Первым. Слово «просвещение» вошло в моду не только в Европе. Потому и неудивительно, что впервые последовательно о педагогике в отношении воспитания великих князей заговорила императрица Екатерина Вторая – но уже касательно не сына своего, а внуков.
Здесь необходимо отметить, что сама Екатерина Алексеевна, в девичестве принцесса Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская, получила вполне приличное воспитание и образование, которое можно назвать систематизированным. Хотя росла будущая великая Екатерина в достаточно сложной семейной обстановке, о воспитании ее позаботились с воистину немецкой ответственностью. Земным хранителем девочки стала гувернантка Елизавета Кардель, которая не только преподавала принцессе азы знаний, пристрастила ее к книге, но и дала девочке немало важных нравственных уроков, во многом определила ее отношение к жизни.
Екатерина Вторая вовсе не была тем монстром, которым ее привыкли представлять и нередко представляют до сих пор с легкой руки недобросовестных современников и потомков. Но она была живым человеком, со всеми присущими человеку чувствами и слабостями. Мать, у которой отняли ребенка, желая взять реванш, решила сама воспитывать внука… отобрав его у родителей. Парадокс…
Сразу скажем, что на пользу Александру Первому это не пошло. Однако педагогическая система, разработанная Екатериной для внуков, Александра и Константина, тем не менее послужила благому делу – она привнесла в такое нелегкое и деликатное дело, как воспитание императорских детей, разумность и ту систематизацию, нехватка которой уже начинала остро давать себя знать.
Первый и главный принцип – особое внимание уделялось тем постулатам, что черпали себя из православной морали: «Стараться при всех случаях вселять в детях человеколюбие и даже сострадание ко всякой твари...»
«...Кто не имеет ни добродетели, ни учтивости, ни поведения доброго, ни знания людей и вещей, тот не будет никогда в людях человек, достойный почтения».
«Страхом научить нельзя, ибо в душу, страхом занятую, не более вложить можно учения, как на дрожащей бумаге написать...»
«Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому, чего не хочешь, чтобы тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательстве ко всем людям, в ласковом и снисходительном обращении со всеми...»
«…отдалять от глаз и ушей их высочеств все худые примеры, и чтобы никто при детях не говорил грубых, непристойных и бранных слов и не сердился».
Другие принципы касались не столь глобальных вещей, однако даже в наши дни они не потеряли актуальности, и немудрено, что в дальнейшем Романовы взращивали своих потомков прямо «по Екатерине», пусть даже – в теории.
«Я буду очень заботиться, чтобы из него не сделали прехорошенькой куклы, потому что не люблю их…» – написала Екатерина сразу же после рождения внука Александра. Это очень перекликается с наставлением Александра Третьего, сделанным им воспитательнице своих сыновей: «Имейте в виду, что ни я, ни Великая Княгиня не желаем делать из них оранжерейных цветов».
В Наставлении «о сохранении здоровья» великих князей Екатерина предписывает, чтобы их платье было как можно проще и легче, чтобы пища была простая, и «буде кушать захотят между обедом и ужином, давать им кусок хлеба». Спать мальчики должны «не мягко», а на тюфяках под легкими одеялами, летом – ситцевыми, подшитыми простынями, а зимой – стегаными. Ложиться и вставать следует рано. Полезно, считала Екатерина, в любое время года как можно чаще бывать на свежем воздухе, а зимой по возможности реже находиться возле огня. Зимой в комнатах мальчиков температура не должна превышать 17 градусов по Цельсию. Летом Екатерина велела не ограничивать купание детей и считала, что очень хорошо для них учиться плавать.
И снова само собой напрашивается сравнение с последними императорами. Утвердилось ли это с предписаний Екатерины Второй, но увлечение роскошью в том, что касалось семейного быта и домоустройства, вообще не было присуще членам династии Романовых. Так, например, будущий Александр Третий и его братья воспитывались довольно-таки строго, маленький Александр Александрович также и в силу натуры своей никогда не стремился к удобствам, к неге, к комфорту.
Когда он сам стал отцом, то дарил детям на праздники полезные предметы, книги, садовые инструменты. Обстановка в комнатах его детей, маленьких великих князей, была скромной, кормили их тоже отнюдь не по-царски. К чаю подавалось варенье, хлеб с маслом, печенье, а вот пирожные дети видели редко. Обед тоже был прост, и дети ели все, что им давали.
Среди этих детей был и будущий святой государь-мученик Николай Александрович, о детстве и юности которого сохранилось немало достоверных свидетельств. Опираясь на них, О. Платонов пишет: «Воспитание и образование Николая II проходило под личным руководством его отца, на традиционной религиозной основе в спартанских условиях. Учебные занятия будущего Царя велись по тщательно разработанной программе в течение тринадцати лет. Чтобы будущий Царь на практике познакомился с войсковым бытом и порядком строевой службы, отец направляет его на военные сборы... Параллельно отец вводит его в курс дела управления страной, приглашая участвовать в занятиях Государственного совета и комитета министров... Блестящее образование соединялось у него с глубокой религиозностью и знанием духовной литературы, что было не часто для государственных деятелей того времени. Отец сумел внушить ему беззаветную любовь к России, чувство ответственности за ее судьбу. С детства ему стала близка мысль, что его главное предназначение – следовать русским основам, традициям и идеалам».
Беззаветная любовь к России, чувство ответственности за ее судьбу… Эти качества сумели привить собственным примером своим сыновьям и Павел Первый, и Николай Первый, и Александр Второй… Про Николая Первого фрейлина
А.Ф. Тютчева вспоминает: «Этот человек, который был глубоко и религиозно убежден в том, что всю свою жизнь он посвящает благу родины, который проводил за работой восемнадцать часов в сутки из двадцати четырех, трудился до поздней ночи, вставал на заре, спал на твердом ложе, ел с величайшим воздержанием, ничем не жертвовал ради удовольствия и всем ради долга, и принимал на себя больше труда и забот, чем последний поденщик из его подданных...» Этот человек, воспитывая своего сына, будущего Александра Второго, главной своей задачей ставил развитие в мальчике чувства долга перед Россией, перед будущими подданными. Не удивительно, что он сумел этого добиться, так как благой отцовский пример всегда был перед глазами у юного цесаревича.
Все великие князья, будущие монархи, получили прекрасное образование, часто обучение начиналось еще в раннем возрасте, и к семи-восьми годам дети уже владели грамотой, арифметикой, начатками иностранных языков. Затем их ждало изучение самых разнообразных дисциплин, для чего приглашались именитые, сведущие в своем деле преподаватели.
Для юношей обязательна была военная подготовка, однако учили их и танцам, и изящной словесности, и всему, что обязан был знать хорошо воспитанный молодой человек. Правители Дома Романовых вызывали искреннее восхищение у подданных, которые награждали их лестными эпитетами отнюдь не просто так. Монархи действительно служили возвышающим примером – как всему народу, так и собственным сыновьям.
Вопреки распространенному (невесть кем и невесть как) мнению русские императоры, начиная с Павла Петровича, были прекрасными мужьями и отцами. Исключение представлял собой, пожалуй, только Александр Первый, личная жизнь которого не сложилась.
Даже император Александр Второй, отношения которого с супругой серьезно осложнились из-за его длительной сердечной связи с княжной Долгоруковой, женился в юности по страстной романтичной любви и долгое время был счастлив в законном браке. В свое время его отец, Николай Павлович, поселившийся с молодой супругой в Аничковом дворце, называл свою семейную жизнь «аничковским раем».
Про Александра Третьего и его супругу Марию Федоровну их младшая дочь, великая княгиня Ольга Николаевна Куликовская-Романова, вспоминала: «Между моими родителями было так мало общего, и все же более счастливого брака нельзя было и пожелать. Они превосходно дополняли друг друга». Семью же последнего русского императора называли просто святой семьей.
А что может быть лучше для нравственного развития ребенка, для его воспитания как Человека, чем ощущать тепло семейной атмосферы, наблюдать заботу домочадцев друг о друге, чувствовать их любовь по отношению к себе и учиться ответственности за тех, кто тебе дорог?
Нет, нельзя сказать, что в семьях Дома Романовых было все идеально, что августейшие родители не допускали никаких ошибок в воспитании своих детей, что никогда не случалось трений между младшим и старшим поколениями. Все это, безусловно, было. И все-таки главное в этих семьях без труда прививалось детям – любовь к Богу, любовь к Родине.
«Детей воспитай в страхе Божии. Старайся о учении их в науках, потребных к их званию», – писал в обращенном к жене завещании император Павел Первый. А спустя десятилетия его потомок завещает своему сыну, которому суждено стать святым Русской православной церкви: «Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства…»
