В обычной школьной тетрадке жил да был листок в линейку. Что же тут удивительного? – спросите вы. В общем-то, ничего, если не считать, что все остальные листочки в этой тетрадке были в клетку...

Отец и сын Тарковские… Арсений и Андрей. Династия, в некоторой степени отразившая культурный облик России второй половины ХХ века. Но если фильмы режиссера Тарковского быстро стали мировым достоянием, то стихи поэта Тарковского в силу внешних обстоятельств долгое время были «светильником под спудом».

Из Екатерины Лазаревны Кукушкиной,  маминой мамы, могла бы выйти прекрасная, заботливая бабушка, но она, мать большой партизанской семьи, погибла. Она была расстреляна немцами вместе со всей семьей...

Булат Окуджава…  Это имя стало одним из символов целой эпохи. Его судьба — одновременно и уникальная, и типичная — оказалась и зеркалом эпохи.

Имя Марии Сергеевны Петровых не на слуху потому, что она сама никогда не стремилась к славе, не носила стихи по редакциям. «Одним радостно, когда они печатаются, другим — когда они пишут», — говорила она. Про нее мало написано — лишь отрывочные воспоминания ее друзей и современников...

Сегодня трудно поверить, но всего несколько десятилетий назад имя Пастернака и все его творчество находилось под негласным запретом. Почему Пастернак оказался чудесным образом нетронутым волной сталинских репрессий, но умер гонимым в годы «оттепели»?

Языковой терроризм, увы, не прекратился, он лишь приобрел новые и более изощренные формы, направленные на сокрытие от нас сущности происходящего. Непонятными словами удобно пользоваться, когда надо скрыть суть явления.

Над глубоким и широким морем замечательной русской литературы вот уже почти сто лет реют алые паруса произведений Александра Грина.

... это были смелые, еще небывалые в русской поэзии стихи, и не заметить их не могли...

«Повесть о Петре и Февронии Муромских» написана для «Великих Четьих-Миней» митрополита Макария. Однако этот текст не был включен в свод, т. к. по целому ряду признаков резко отличался от классической житийной традиции.