Окончание. Начало в №2 (14) 2006
Есенин появился в Петербурге 9 марта 1915 г. Первым, кого он посетил в городе, был – ни много ни мало – А.А. Блок. Он дал ему рекомендательные письма, и путь Есенину в литературные круги был открыт.
Уже в первый свой приезд в Петербург он познакомился с Городецким, Клюевым, Ремизовым, Сологубом, Ахматовой, Горьким, Мережковскими и другими, менее известными ныне, но не менее влиятельными в ту пору лицами. В этом явлении петербургской публике в поддевке, высоких сапогах и «спинжаке» со стороны Есенина, в самом деле, была определенная доля лукавства. Он представлялся пасторальным, «нетронутым цивилизацией» мальчиком из деревни, в то время как с цивилизацией был знаком лишь немногим меньше, чем большинство его слушателей. Во-первых, за плечами его было семь классов образования – почти гимназия, только что без языков; во-вторых, он уже три года жил в Москве, причем вращался в среде вполне интеллигентной.
Это в общем-то невинное лукавство дорого ему стоило: как человек относится к миру, так и мир обращается к нему. Он пришел в столицу «лубочным мальчиком» – что ж удивляться, что столица, в свою очередь, открыла ему не подлинные, а мнимые, «лубочные» свои ценности?
В самом деле, если оставить в стороне форму, что, как не «бабье кликушество» и «бесполезное богохульство», представляет собой, к примеру, есенинский «Пантократор»:
…
Тысячи лет те же звезды славятся,
Тем же медом струится плоть.
Не молиться Тебе, а лаяться
Научил Ты меня, Господь.
За седины твои кудрявые,
За копейки с златых осин
Я кричу Тебе: «К черту старое!»,
Непокорный, разбойный сын… (1919)
Однако слово «сын», по-видимому, не случайно. В глубине души Есенин, и богохульствуя, ощущает себя сыном Творца и внутри себя понимает, что совершает страшный грех, но продолжает куражиться – возможно, просто чтобы быть «не хуже людей». Не случайно стиль подобных ранних стихотворений и поэм Есенина совсем не типично «есенинский», он скорее напоминает стиль футуристов.
