В 2017 году исполняется сто лет русской революции, перевернувшей жизнь огромной империи и пустившей ход истории по другому руслу. Журнал «Виноград» представляет попытку анализа событий 1917 года. Окончание. Начало в № 79
Три кита революции
Февральская революция свершилась. Самодержавие было повержено. Люди выходили на улицы с красными бантами, пели «Марсельезу» и радовались тому, что закончилось долгое и томительное безвременье – теперь всё будет по-новому.
Было создано два органа власти. Первый – Временное правительство, где заседали бывшие члены Государственной думы, в основном представители крупной буржуазии, промышленники и купцы. Второй – Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, где собирались представители низших сословий и классов. Временное правительство объявило свободу слова, печати и собраний – этим всё и ограничилось. Стали готовить созыв Учредительного собрания, которое должно решить – что делать с Россией. Пока же велели затянуть пояса и жить как жили. В целом ничего не изменилось: война продолжалась, землю никто раздавать не торопился, положение рабочих не улучшилось – скорее, напротив. Радость вскоре уступила место тягостным раздумьям.
Петроградский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов действовал более радикально. Приказ № 1 вводил в войсках солдатские комитеты, запрещал отдание воинской чести, обязывал офицеров каждый приказ согласовывать с солдатским комитетом. Это моментально развалило и так уже не очень боеспособную армию. В войсках участились случаи неповиновения и убийства офицеров. То та, то другая часть бежала с фронта. За приказом № 1 последовала отмена полиции (ее заменили так называемой народной милицией), смещение губернаторов и, как результат – еще большая дезорганизация социального сектора.
Первый кризис произошел в апреле, когда член правительства кадет Милюков пообещал на встрече с представителями Антанты, что война будет вестись до победного конца. Возмущение общества было так велико, что весь состав Временного правительства отправился в отставку. Второй кризис случился в июле, после неудачного наступления на фронте, когда все приобретения Брусиловского прорыва были потеряны. Толпы граждан, протестующих против войны, были расстреляны из пулеметов. Большевики, которые принимали активное участие в митингах, объявлены вне закона. В контрразведке был подписан приказ об аресте Владимира Ильича Ульянова. В то время как в доме Ленина шел обыск, сам вождь пролетарской революции уезжал по Финляндской дороге. Ленин предполагал, что его собираются казнить, и готов был принести себя в жертву ради будущей победы. Но верные соратники – а таких у Ильича было всего двое, Яков Свердлов и Надежда Крупская – отговорили его.
Временное правительство одержало блестящую победу над безоружными гражданами, но не решило ни одной из своих проблем. А их было немало. Во-первых, война. От войны устали, ее считали бессмысленной. Значительное количество русских (более полумиллиона) воевали во Франции, остальные девять с половиной миллионов мерзли в окопах Восточного фронта. Приказ № 1 доконал и без того деморализованную армию, но война продолжалась. Почему? Англия и Франция требовали активизировать боевые действия. Учитывая, что долг этим странам составлял более пяти миллиардов, отказать было трудно. К слову сказать, Антанта уже вовсю проводила совещания без участия России. На них, в частности, рассматривались варианты подарить немцам Прибалтику в обмен на уход войск из Франции. Немцы не согласились на столь щедрый подарок, полагая, что получат ее и так. Россию поделили на зоны влияния, справедливо рассудив, что, когда война добьет и без того агонизирующую российскую государственность, земли и ресурсы не должны остаться без присмотра. Англичане принялись колонизировать Север, пригнав в Архангельск эскадру, американцы – Дальний Восток и Транссибирскую магистраль. Огромное количество зерна, леса, льна вывозилось в Англию через совместные предприятия, то есть без малейшей прибыли для России.
Второй нерешенный вопрос касался земли. Из-за попыток поднять вопрос о социализации земли уволили три состава Государственной думы. Не могло решить его и Временное правительство, ведь власть имущие возражали. Как можно? Частная собственность – дело святое. Между тем самозахваты земли, погромы помещичьих усадеб и полное безвластие в деревне были уже свершившимся фактом.
Третий вопрос – рабочие. Они требовали восьмичасового рабочего дня и рабочего контроля над предприятиями, полагая, что имеют право знать, как расходуется прибыль. Промышленники толпами увольняли протестующих. Иногда дело доходило даже до перестрелок – на руках была масса неучтенного оружия.
Пир во время чумы
После июльского кризиса Временное правительство возглавил Александр Керенский. Ему пришлось лавировать между левыми и правыми, но вечно так продолжаться не могло. Англичане начали подготовку к введению диктатуры. В диктаторы прочили Лавра Корнилова, которого Керенский незадолго до того назначил главнокомандующим. Военная диктатура решала сразу две проблемы: война продолжалась, а революционные выступления жестоко подавлялись. При одобрении части офицеров и поддержке англичан Корнилов пообещал навести порядок и двинул на Петроград войска, чем насмерть напугал Керенского. Крупные промышленники под руководством Путилова выдали петербургским офицерам деньги на поддержку Корнилова, но те закатились в ресторан и устроили грандиозную попойку. Мятеж, как его потом назвали, был подавлен абсолютно бескровно. Все еще боялись воевать со своими, не хотели гражданской войны, поэтому наступление провалилось. Корнилов, Деникин и еще ряд генералов были арестованы.
Временное правительство пережило и этот кризис, но выводов не сделало. Вся промышленность – фабрики, заводы, оборонные предприятия – оставалась частной. Определенная и очень небольшая часть населения наживалась на войне. На фоне очередей за хлебом безудержное веселье власть имущих в ресторанах и клубах выглядело как пир во время чумы.
Между тем фронт все ближе продвигался к Петрограду. Уже была взята Рига, под ударом был Ирбенский пролив, Моонзундский архипелаг. Там и до столицы рукой подать. Не все видели в этом трагедию. Если крупнейший промышленник Рябушинский грозился задушить рабочие выступления «костлявой рукой голода», то член Временного правительства Родзянко договорился до того, что не видит во взятии немцами Петрограда «ничего плохого». Дескать, немецкий порядок всяко лучше, чем русский бунт.
За всем этим наблюдал Владимир Ленин. Он уже создал в Совете рабочих Военно-революционный комитет, и 10–11 октября на съезде партии поднял вопрос о необходимости вооруженного восстания. С ним спорили, не соглашались. Его предложение стало запасным планом, а основным – предложение Троцкого о бескровной смене власти, которая, по его мысли, сама должна пасть к ногам большевиков. Тогда Ленин тайно съездил в Выборг, где встретился с героем обороны крепости Осовец полковником Михаилом Свечниковым. После разговора полковник пообещал, что он сам и его 106-я пехотная дивизия в любой момент будут готовы выступить на Петроград.
Англичане, прекрасно осведомленные о положении дел, потребовали от Временного правительства решительных действий. Но никто из военных не хотел связываться с Керенским. У него остались в подчинении юнкерские училища – 15–17-летние мальчишки с винтовками, обученные пехотному бою, и так называемые батальоны смерти – новая задумка Временного правительства для поправки дел на фронте. Два батальона смерти, которыми располагал Керенский, были женскими. Даже с этими силами можно было переловить и перестрелять немногочисленных идейных большевиков. Но Керенский тоже боялся гражданской войны и считал, что большевики должны начать первыми – тогда у него будет повод.
Повод нашелся неожиданно, но не у Керенского. Военный министр Геннадий Иванович Верховский 18 октября на совещании правительства поднял вопрос о том, что на фронте нет зимней одежды, нет подвоза продовольствия, на исходе боеприпасы. И предложил мир с Германией. Керенский пришел в бешенство, кричал, топал ногами и выгнал Верховского как изменника. Ленин узнал об этом, а также о том, что Керенский выразил желание перенести столицу в Москву, и решил: вот оно! Столицу хотят сдать немцам! Пора действовать немедленно!
Декларация о намерениях
Под давлением Ленина Военно-революционный комитет начал действовать. 23 октября частями Красной гвардии были заняты центральная телефонная станция и станция центрального телеграфа, вокзалы. Но у Временного правительства осталась прямая связь с фронтом. Керенский на машине американского посла уехал, чтобы направить на Петербург войска, которые обещал предоставить ему генерал Краснов. Ленин сидел на конспиративной квартире, где ему велели оставаться, и мучился неизвестностью. Наконец не выдержал и отправился в Смольный под охраной телохранителя из финских коммунистов.
В Смольный, где заседал революционный комитет, его не пустили – не было пропуска. Он все-таки пробрался внутрь, смешавшись с толпой. Внутри царил хаос – никто ничего не решал, все занимались исключительно сварами и дележкой несуществующих должностей. В то же время верные Временному правительству войска, возможно, уже двигались в сторону Петрограда.
И тут Ленин задействовал свой главный козырь. В Финляндию ушла телеграмма, и 106-я пехотная дивизия, возглавляемая лично Свечниковым, в полном составе начала грузиться в эшелоны.
В Смольном после криков и взаимных обвинений наконец была дана четкая команда; матросы и рабочие с винтовками начали штурм Зимнего дворца. Этот штурм был отбит: юнкера и женские батальоны стреляли метко и знали толк в позиционной войне, в отличие от рабочих и кронштадтских матросов. Отбили и второй штурм, и третий. Временное правительство держалось. Счет шел на часы: кто успеет первым – Свечников или Краснов.
Почти в полночь две гренадерские роты 106-й пехотной дивизии выгрузились на Финляндском вокзале. Меньше чем через час гренадеры под руководством Свечникова пошли на штурм Зимнего дворца при поддержке матросов и рабочих, и вскоре Зимний был взят. Большевик Антонов-Овсеенко, формально руководивший штурмом, удержал толпу от расправы над министрами и препроводил их в Петропавловскую крепость.
Тем временем на съезде Советов кипели страсти: большевиков обвиняли в узурпации власти, меньшевики и эсеры грозили им страшными карами. Когда пришло сообщение о взятии Зимнего, меньшевики и правые эсеры демонстративно ушли со съезда, но их уход ничего не решил. В 3 часа 10 минут, после перерыва, вызванного изменением состава заседающих, разрабатываются новые основополагающие документы. Ленину приносят сообщение: части Свечникова блокировали железнодорожные пути петроградского направления. Войска, верные Керенскому, не придут. Революция спасена.
На Втором съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов были приняты два документа, предопределившие весь дальнейший ход событий: Декрет о мире и Декрет о земле. Закончить войну, в которой уже не видели никакого смысла, и национализировать землю, с тем чтобы раздавать ее по количеству едоков, – это смелое и единственно верное решение до сих пор не мог принять никто. Кроме тех, кто инициировал смену власти, – большевиков. Декрет о мире и Декрет о земле являлись скорее декларацией о намерениях: их реальное воплощение было долгим и кровавым.
Заключение Брестского мира стало наихудшим вариантом выхода из Мировой войны. Оборотная сторона Декрета о земле – продразверстка, поддержанная частями особого назначения, беспредел, устроенный комитетами бедноты, продовольственный кризис... И Гражданская война, в которой погибли сотни тысяч людей, каждый из которых боролся за свою, близкую ему правду. Все это было страшной платой за сохранение государства.
