Русско-японская война для России закончилась плачевно: она фактически потеряла Маньчжурию вместе с Харбином и веткой КВЖД, город Дальний и Порт-Артур. Тихоокеанский флот России был захвачен в гавани Порт-Артура или погиб в Цусимском сражении. Дальневосточная политика России потерпела крах. В июне 1905 года император Мэйдзи утвердил решение о вторжении на остров Сахалин. Этот остров должен был стать дополнительным призом японской стороне.
На краю земли
Ранним утром 17 июня 1905 года капитан Быков был разбужен артиллерийской канонадой. Взобравшись на горку и взяв в руки бинокль, он увидел крохотные кораблики, окутанные дымом: раз за разом они выбрасывали огненные языки в сторону берега. Кораблики побольше, видимо, с десантом, стояли в отдалении, ожидая, когда будут подавлены береговые батареи. Их было много.
Василий Быков опустил бинокль и пошел к своему отряду. В отряде у него было двести двадцать шесть человек. Не солдаты, а каторжники, в основном разбойники и душегубы – других на Сахалин не присылали. Кроме них, местные охотники – из тех, кто проживал на вольном поселении после отбытия срока, и просто бедовые люди, которым не нашлось места на Большой земле. Еще было несколько представителей тюремной администрации, но те старались держаться особняком.
Этот отряд и еще четыре примерно таких же, вооруженных однозарядными ружьями Бердана со складов списанного имущества, – все, чем располагало русское правительство для обороны Южного Сахалина от японцев. На берег острова после полуторачасовой артиллерийской дуэли высадилось четырнадцать тысяч японских солдат и офицеров с пушками, пулеметами, современными винтовками и конницей. Русские пушки, снятые с затонувшего неподалеку эсминца «Новик», замолчали – кончились снаряды, и артиллерийская обслуга отступила на Максимовскую горку.
Что представлял собой Сахалин? Остров, удаленный от Петербурга на семь тысяч километров. Край, богатый природой и полезными ископаемыми, по площади равный двум Грециям. Когда Сахалин находился в совместном владении, японцы выжимали из него огромное количество ресурсов. Даже погибавшая после каждого нереста рыба, в гигантском количестве валявшаяся по берегам, собиралась до последней рыбешки, перерабатывалась, прессовалась и под названием «тук» (удобрение) отправлялась в Страну восходящего солнца. Русские же чиновники, живущие вдалеке от центральной власти, умудрились сделать этот край убыточным для казны – сказывались недостаток образования (сюда явно не отправляли финансовых гениев), повсеместные злоупотребления и коррупция. Не готовили остров и для обороны – из военных подразделений там присутствовали лишь конвойные войска, а на складах лежали давным-давно устаревшие пушки, опасные в первую очередь для тех, кто набрался бы смелости из них выстрелить. Всего вместе с каторжниками, охотниками, купцами, чиновниками и конвойными на острове проживали 35 тысяч человек.
Сахалин никто никогда не хотел защищать всерьез, да и некому было это делать. Когда началась война с Японией, для многих это было шоком – улыбчивые, предупредительные японцы часто делали русским чиновникам подарки. Японские няни сидели с русскими детьми, японские торговцы стояли за прилавками. И вдруг все японцы внезапно исчезли с Сахалина.
О том, что острову грозит нападение, было понятно заранее. И вот разбойникам и душегубам объявили о частичной амнистии для тех, кто пойдет сражаться за царское правительство с оружием в руках. Первоначально сократить таким образом тюремный срок захотело множество людей. Но потом кто-то сказался больным, кто-то записался чисто формально, надеясь ничего не предпринимать. Лишь около тысячи человек взяли устаревшие однозарядные ружья и стали защитниками южной части Сахалина. Их разделили на пять отрядов, назначив командующим каждого из них боевого офицера из русской армии в Маньчжурии.
Север Сахалина обороняли лучше: там были солдаты, присланные из Хабаровска, конвойные роты, администрация, местные охотники – всего около четырех тысяч человек.
Но и по качеству вооружения, и по боевому духу, и по численности они значительно уступали четырнадцатитысячной японской группировке, высадившейся на Сахалин.
Упрямый капитан
Капитан Василий Петрович Быков отдал службе больше двадцати лет жизни. Он начинал рядовым и прошел долгий путь до капитана. Он мог бы стать и полковником, но презрение к чинопочитанию и привычка отстаивать свое мнение сослужили ему плохую службу. Впрочем, эти качества всегда отличали незаурядных личностей.
Отряд Быкова получил от военного губернатора острова Ляпунова приказ оборонять район реки Найбы. Первые четыре дня после высадки японского десанта прошли спокойно. Потом в расположение лагеря вышли двадцать шесть человек и рассказали, что их командир, капитан Полуботко, сдал отряд японцам, а эти двадцать шесть в плен не захотели. От них же Быков узнал о гибели еще одного отряда и о том, что вражеские подразделения быстро продвигаются в глубь острова.
Через три дня дозорные доложили о приближении японской конницы. Не имея ни одного пулемета, с однозарядными ружьями Быков сделал классическую засаду и, не потеряв ни одного бойца, уничтожил девятнадцать японцев, остальных обратил в бегство.
Японцы двинули на Быкова полк. Каторжники и охотники в открытом бою с превосходящими в несколько раз силами противника уничтожили более ста японских солдат и офицеров, потеряв всего шестерых. Японцы отступили, не рискуя больше атаковать, а Быков во время этой паузы, которая длилась десять дней, успел связаться с генерал-лейтенантом Ляпуновым и попросить подкрепления.
Четыре отряда посылал губернатор на помощь Быкову, но все они сдавались японцам. А потом и сам Ляпунов передал через улыбчивого японского парламентера записку, в которой сообщал, что сдался в плен вместе со всей своей четырехтысячной группировкой, и советовал то же самое сделать и Быкову. Дважды японцы предлагали Быкову сдаться. Тот отвечал отказом.
Вскоре стала известна судьба оставшихся партизанских отрядов. Их уничтожили. Взятых в плен партизан расстреливали и закалывали штыками вместе с женами и детьми – ведь в отряды охотники и ссыльные уходили часто целыми семьями.
Капитан понял, что остался на острове единственным командиром единственного русского отряда. Японцы, высвободив силы, направили в район действий отряда целую дивизию, и Быков ушел в сопки. Нападая на мелкие японские отряды и уничтожая вражеские сторожевые посты, капитан двигался к Тихменевскому посту, возле которого, как он знал, есть удобная бухта. Японцы шли по пятам.
Два месяца продолжалась война капитана Быкова. У отряда закончилось продовольствие, на исходе были и патроны. Они – и каторжники, и администрация, и ссыльные, и вольнопоселенцы – давно уже стали единым целым: теперь это были просто русские люди, на землю которых пришел враг.
Быков являл собой пример настоящего русского офицера. Его первоначальной задачей была партизанская война. Его долгом командира – сохранение подразделения, сохранение жизни людей. «У меня не было помощника, не было врача и даже медицинского фельдшера, на мне и моих людях тлела одежда, – писал позже Быков в своем рапорте. – Я боролся с неприятелем и боролся с суровой природой, как на суше, так и на море». Командир знал: с двумя сотнями бойцов войну выиграть нельзя. Но они делали то, что должны были, – превратились в настоящий боевой отряд и наводили ужас на противника.
Обычные герои
В это время в далеком Порт-смуте шла торговля. Представитель России Сергей Витте на переговорах о мире с Японией пытался не отдать остров Сахалин. Японцы напирали. Витте приходили донесения, что в глубине острова еще идут бои, и он выставил представителям Страны восходящего солнца ультиматум – Сахалин останется русским.
Бои действительно шли: отряд капитана Быкова напал на Тихменевский пост и уничтожил очередное японское подразделение – около двадцати солдат и одного офицера. Японцы отступили, и Быков прорвался к побережью.
Русский император связался с японским императором, и было решено поделить Сахалин пополам. Решение закрепили законодательно, южная часть Сахалина отошла Японии, а северная осталась за Россией.
Отряд капитана Быкова не знал об этом; прорываясь к своим, русские атаковали японских рыбаков. Оборванные бородатые люди с ружьями наперевес, выскочившие на берег, насмерть перепугали японцев, и они разбежались кто куда. Было захвачено девять кунгасов – просторных рыбачьих лодок. Не истратив ни единого патрона, отряд капитана Быкова вышел к морю. Русские надеялись обогнуть остров с севера и причалить к Большой земле, а там выйти к основным силам, к своим. Но шторм и сильный ветер заставил их высадиться обратно на берег Сахалина в районе Ныйского залива. «Поразмялись», – пошутил капитан Быков, вызвав улыбки у измученных греблей партизан. Лодки бросили, и остров с запада на восток пересекали пешком – завшивевшие, оборванные, измученные.
Вот, наконец, и пролив. На том берегу материк, русская земля, но до нее еще надо добраться.
В районе мыса Погиби отряд заметила дежурившая в проливе русская миноноска. С ее помощью удалось переправиться на другой берег. В Николаевск-на-Амуре прибыло более двух сотен бойцов. Всего в боях Быков потерял пятьдесят четыре человека и стал единственным командиром, кто не сдался противнику до конца. Именно благодаря ему можно говорить о двухмесячной обороне Сахалина. Вычеркнутый из списка награжденных (все награды получила в основном сдавшаяся администрация), Быков был пожалован двумя орденами уже посмертно. Его именем в 1946 году названы мыс, гора и поселок на Сахалине.
По результатам Портсмутского мира, заключенного 23 августа 1905 года, Япония не получила ни контрибуции, ни денежных репараций, ни дополнительных преимуществ по военному присутствию на Дальнем Востоке. А ведь еще совсем недавно в Стране восходящего солнца были анонсированы выпуски атласов, где не просто Сахалин – Владивосток и окружающие его земли относились к японской территории. Эти планы оказались разрушены – благодаря мужеству горстки русских, в безнадежной ситуации продолжавших сражаться.
