Журнал «Виноград» продолжает цикл рассказов о подвигах русских воинов.
Русско-японскую войну 1904–1905 гг. сегодня вспоминают мало. Она имела жестокий и кровавый финал, стоивший России тысячей жизни, миллиардов рублей, территориальных потерь и, в конечном счете, звания империи. Но даже несмотря на плачевный итог войны, в ней парадоксальным образом подтвердилась аксиома «Русские не сдаются».
Первая торпеда
Сигналом к началу войны в феврале 1904 года послужила атака русской эскадры, стоящей на рейде Порт-Артура, японскими миноносцами. (Офицеры, как ядовито писали русские же газеты, в это время танцевали на балу.)
С чего все начиналось? Китай в то время был слабым государством с коррумпированным управлением. Япония, в 70-х годах XIX века разбуженная «революцией Мэйдзи», активно старалась завоевать новые территории. В 1872–1873 годах в стране был принят закон о всеобщей воинской повинности. В образование вводилась сильная военная составляющая (на уроках рассказывали о возрождении самурайского духа). Итогом стала японо-китайская война, в результате которой (Симоносекский договор 1895 года) Япония в числе прочих территорий забирала себе Пескадорские острова, Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур, а заодно и Корею, которую Китай признавал «независимой».
Франция, Германия и Россия высказали протест. Фактически эти страны предотвратили раздел Китая, так как не без оснований полагали, что это может привести к мировой войне. К тому же Франция держалась за Россию как за европейского союзника, а мечтой Германии в то время было столкнуть Японию и Россию, чтобы ослабить обе державы.
В ноябре 1897 года немцы захватили «в аренду» китайский порт Циндао. Англия взяла себе Гонконг, США – Филиппины, Франция – Индокитай. Португалия владела Макао. Немногие знают, что Дальневосточная русская эскадра до 1897 года зимовала в Нагасаки – ведь Владивосток был портом замерзающим. После пересмотра Симоносекского договора наши отношения с японцами испортились, и порт Нагасаки для русских был закрыт.
В марте 1898 года Китай подписал конвенцию о передаче России в аренду на 25 лет южной части Ляодунского полуострова и прилегающих к нему островов. С этого момента Порт-Артур начал усиленно развиваться в качестве основной базы российского флота на Тихом океане. Была построена Китайская Восточная железная дорога, прошедшая по территории Маньчжурии. В гавани Порт-Артура встала 1-я Тихоокеанская эскадра – броненосцы, крейсера и миноносцы. Японии было нанесено оскорбление, прощать которое она не собиралась. В январе 1902 года был подписан англо-японский договор о сотрудничестве в отношении Китая и Кореи. В секретном приложении союзники обязывались держать на Дальнем Востоке флот, превосходящий по силе флот любого третьего государства. В стороне не остались и США, фактически финансировавшие вооружение и обучение японской армии и флота.
23 декабря 1903 года со стороны Японии в ультимативной форме потребовали убрать войска из Маньчжурии и флот из Порт-Артура. Русские ответили отказом. К январю – февралю выяснилось, что Россию в Европе никто не поддерживает. Япония в одностороннем порядке вышла из переговоров, разорвала дипломатические отношения и без объявления войны напала на Россию.
В ночь на 9 февраля 1904 года с ударом первой торпеды в борт русского броненосца на рейде Порт-Артура началась война.
Цусимское сражение
Иллюзий русское общество, уже тогда расколовшееся на две неравные части – патриоты, поддерживавшие русскую армию и флот, и оппозиция, радовавшаяся каждому поражению русского оружия, лишилось довольно быстро. Армия отступала (генерал Куропаткин, командующий сухопутными войсками в Манчжурии, не выиграл ни одного сражения). В Порт-Артуре дела шли также не блестяще. Гибель крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» означали потерю русского влияния на Корейском полу-острове. В помощь осажденному Порт-Артуру в атмосфере страшной спешки была сформирована 2-я Тихоокеанская эскадра, в которую вошли как четыре новейших броненосца, так и большое количество новых и старых кораблей, сделанных в России или заказанных в США, – крейсера, вспомогательные крейсера (бывшие пароходы), броненосцы береговой обороны, миноносцы. На корабли отдавали в том числе всех проштрафившихся и ненадежных матросов. В результате в направлении Порт-Артура вышла абсолютно разномастная группа кораблей, не имеющая опыта работы в едином строю, с «несплаванными» экипажами.
Командующий эскадрой, вице-адмирал Зиновий Петрович Рожественский, вероятно, прекрасно осознавал непростое положение эскадры. В частности, «навязанные сверху» броненосцы береговой обороны были тихоходны, имели отвратительные мореходные качества и не могли воевать в линейном строю – а именно так обычно сражались в то время. Уже после войны Рожественский писал: «Будь у меня хоть искра гражданского мужества, я должен был бы кричать на весь мир: берегите эти последние ресурсы флота! Не отсылайте их на истребление! Но у меня не оказалось нужной искры».
В течение похода почти в 20 тысяч морских миль, пройдя три океана, командующий не потерял ни одного корабля. Новейшие броненосцы ни разу не были опробованы в настоящем бою, а некоторые из них – откровенно не достроены. У другой части флота постоянно ломались судовые механизмы, текли котлы, и ремонтный транспорт «Камчатка», укомплектованный рабочими из Петрограда, трудился на протяжении всего путешествия. Корабли выдержали 70-градусную тропическую жару, сильный шторм у мыса Доброй Надежды. Проведя на Мадагаскаре учебные стрельбы, Рожественский, свой первый орден получивший за удачный выстрел по турецкому броненосцу, признал их абсолютно неудовлетворительными.
14 мая 1905 года японский флот обнаружил и атаковал русскую эскадру в Цусимском проливе. Корабли, перегруженные углем, глубоко сидели в воде, поэтому броневой пояс оказался бесполезным. Много написано и про русские снаряды, которые не взрывались (эксперимент Адмиралтейства по повышению влажности заряда русских бое-припасов во избежание самовозгорания в условиях тропиков сыграл свою роковую роль), про отсутствие внятного плана боя, про наши ошибки во время атаки японцев, страшную японскую шимозу, вызывающую удушье и пожары на палубах. Рожественский выбыл из строя, контуженный на двадцатой минуте боя, после чего Цусимское сражение потекло беспорядочно и бессистемно. По сути, оно превратилось в ряд поединков, где наши корабли, пытавшиеся прорваться в направлении Владивостока, переворачивались, тонули, горели, огрызаясь огнем пушек. 14 мая завершилось полным разгромом эскадры: в беспокойном море качались целые поля отстрелянных гильз и тела погибших моряков, надевших перед боем спасательные жилеты. Итог сражения – до пяти тысяч погибших.
Один против десяти
«Дмитрий Донской» был старым кораблем, устаревшим уже на стадии проекта. Построенный по планам генерал-адмирала Попова в 1885 году, он являлся, по сути, даже не крейсером, а паровым фрегатом с мачтами, позволявшими ему идти под парусами в случае поломки двигателя. В конце службы его сделали учебным кораблем и уже собирались списывать на металлолом, но помешала война. В 1904 году «Дмитрий Донской» (под командованием капитана 1-го ранга Ивана Николаевича Лебедева) вошел в состав 2-й Тихоокеанской эскадры. Водоизмещение в 6200 тонн, две паровые машины на одном валу. На вооружении шесть 152-миллиметровых, четыре 120-миллиметровых, шесть 75-миллиметровых пушек и еще 34 орудия небольшого калибра.
В бою 14 мая «Дмитрий Донской» расстрелял 80 % боезапаса, прикрывая сначала броненосцы, а затем – потерявшую управление «Аврору». Когда наступила ночь, на «Дмитрии Донском» обнаружили, что остались одни – остатки эскадры ушли, обладая преимуществом в запасе хода.
С наступлением темноты корабль атаковали японские миноносцы. От их атак удалось отбиться. С потушенными бортовыми огнями, экономичным 9-узловым ходом, «Дмитрий Донской» пошел, держа курс на Владивосток.
Рано утром силуэт русского крейсера разглядели на одном из необитаемых островков, на котором по случаю военных действий японцы посадили наблюдателей и установили радиостанцию. О местонахождении одинокого русского корабля сразу стало известно японской эскадре.
Неожиданно наблюдатели на «Дмитрии Донском» увидели русский миноносец. Это был «Буйный». Его машины были повреждены, а на борту находилось почти 300 человек вместо положенных 75 – моряки, спасенные экипажем «Буйного» с погибшего броненосца «Ослябя». Миноносец поднял сигнал «Терплю бедствие, прошу принять команду». Два с половиной часа были потрачены на то, чтобы снять людей с миноносца и затопить «Буйный», чтобы тот не достался врагу. Как потом выяснилось, эта задержка стала для крейсера роковой.
В пять часов вечера, ближе к закату, с мачты «Донского» увидели дым. Вскоре уже можно было различить силуэты японских крейсеров. Шесть крейсеров и четыре миноносца – слишком много для одного корабля.
Средняя скорость японского крейсера составляла 16–18 узлов. Скорость миноносца – более 20 узлов. «Дмитрий Донской» при полном напряжении сил кочегаров, сорванных ограничителях и предельном давлении на котлах выдал 14,5 узла. Корабли постепенно сближались. Лебедев отдал приказ готовиться к бою – это был последний бой 2-й Тихоокеанской эскадры и последний морской бой Русско-японской войны. По стечению обстоятельств с японской стороны сражался адмирал Сото Уриу – тот самый, который воевал в самом начале этой кампании с крейсером «Варяг».
С расстояния 75 кабельтовых (примерно 13 километров) японцы начали пристрелочный огонь. Русские не отвечали. Уриу поднял сигнал «Предлагаю сдаться в плен». «Дмитрий Донской» продолжал двигаться прежним курсом. С 45 кабельтовых (около 7 километров) он произвел первый залп, сразу же накрыв японский крейсер «Отава», на котором вспыхнул пожар. Начался бой. Русский крейсер стрелял на оба борта, удачно маневрируя под перекрестным огнем. Снаряды буквально сыпались на него. Но старая броня, полностью закрывавшая корпус (от которой отказались на более новых модификациях кораблей в пользу более толстого броневого пояса), как оказалось, хорошо держала японские осколочно-фугасные снаряды. Механическое управление рулем показало себя более надежным, чем новейший электропривод, выходивший из строя на других кораблях эскадры.
Темп боя постоянно нарастал. 200-миллиметровые снаряды накрывали крейсер, пробивая корпус и производя на палубе страшное опустошение. В трюме вода из многочисленных пробоин подступала к паровым котлам. Тем временем боезапас «Дмитрия Донского» практически иссяк. С наступлением темноты искалеченный крейсер атаковали японские миноносцы. Развернув 75-миллиметровые орудия, для которых оставались еще снаряды, моряки вывели из строя один из них, разбив ему судовую машину и сбив трубу, после чего он отстал. Остальные, опасаясь приближаться, выпустили торпеды, ни разу не попав, и отступили. Ушел, растворившись в темноте, весь отряд адмирала Уриу, так и не сумевший победить одинокий русский крейсер.
Не спуская флага
Несмотря на постоянно работающие помпы, «Дмитрий Донской» медленно погружался. Корабль пока спасало относительно спокойное море. Машины работали, корабль шел со скоростью 5 узлов, имея повышающийся дифферент на правый борт. Несмотря на умелое маневрирование командира, «Дмитрий Донской» серьезно пострадал в неравном бою, получив не менее 15 попаданий. Два 152-миллиметровых орудия на верхней палубе вышли из строя, а для оставшихся четырех батарейных осталось не более 32 снарядов. Дымовые трубы, передний мостик, почти все шлюпки были разбиты, ход упал. Нарушилось и управление рулем. Из всех трех экипажей 84 человека погибли и умерли от ран, 174 были ранены. Старшие артиллерийский и штурманский офицеры – лейтенант П. Н. Дурново и подполковник Г. С. Шольц – были убиты, командир И. Н. Лебедев смертельно ранен.
В это время адмирал Уриу вызывал подкрепление – после дневного боя у него оставались два боеспособных крейсера и два миноносца.
К утру на горизонте показался остров Дажелет (официальное название Уллындо, 75 квадратных километров, принадлежит Южной Корее, 120 километров от корейского берега). «Дмитрий Донской» высадил команду на остров и затонул, не спуская флага. Это произошло 16 мая – за три дня до празднования памяти благоверного князя Дмитрия Донского, в честь которого был назван корабль.
Из показаний старшего офицера крейсера, капитана второго ранга К. П. Блохина: «Минут через пятнадцать после того, как барказ отвалил, крейсер сразу лег на левый бок, набрал всем кузовом воды и, быстро выпрямившись, скрылся под водою на глубине 100–200 сажен и в расстоянии от берега 6–7 кабельтовов. В это время показались уже с разных сторон направлявшиеся к месту гибели “Донского” пять больших японских миноносцев, на один из которых (“Оборо” – капитан Ясима) я был взят через час после моей высадки на берег».
Возвращавшиеся из плена участники Цусимского сражения приехали в совершенно другую страну. Офицеров осыпали насмешками, говорили о трусости и предательстве, о некомпетентности, о трате народных денег... Курсистки Петербургских высших курсов даже присылали поздравления на имя японского императора после поражения русского флота. В народе бурлили революционные настроения, подогретые Кровавым воскресеньем, нерешенными проблемами в обществе и многим другим. Так, на фоне множества других событий, подвиг «Дмитрия Донского» остался практически не замеченным.
Однако те же люди, что выражали свое возмущение поражением на Дальнем Востоке – студенты, мещане, дворяне, рабочие, крестьяне, – собирали по копейке деньги на новый флот. И шаг за шагом в строй вводились новые корабли.
Принявший командование во время боя 15 мая Константин Платонович Блохин после возвращения из японского плена награжден в 1906 г. бронзовой медалью на Георгиевской и Александровской ленте и орденом Св. Георгия IV степени. В 1909–1912 годах он командовал крейсером «Россия», а в 1913 году в чине контр-адмирала скончался в Петербурге и похоронен на Смоленском кладбище.
До Первой мировой войны оставалось чуть больше года.
