Все большее внимание в средствах массовой информации сегодня уделяется вопросам глобального изменения климата и его последствий. Недавно национальное управление США по аэронавтике и исследованию космического пространства НАСА даже запустило новый интернет-сайт, посвященный глобальному изменению климата на Земле. Там временем в обществе постепенно формируются катастрофические представления о неком климатическом изменении. Корректно ли сегодня говорить о мировом, глобальном потеплении, нет ли здесь нагнетания истерии? Мы беседуем с заведующим кафедрой метеорологии и климатологии географического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, профессором Александром Викторовичем Кисловым.
— Александр Викторович, расскажите, пожалуйста, об истории климата и каковы современные тенденции глобальных климатических изменений.
— История климата может быть очень по-разному представлена, в зависимости от того, какие масштабы рассматривать: если рассматривать ее в масштабах сотен миллионов лет, это будет один рассказ, в масштабах тысячелетий — другой.
Нам, пожалуй, лучше поговорить все-таки о столетиях, по крайней мере, нескольких, чтобы посмотреть, как наши двадцатый — двадцать первый века выглядят на фоне предыдущих столетий, в которых также происходило изменение климата — оно было.
Лет пять тому назад был снят фильм-катастрофа под названием «Послезавтра», который отличается от других фильмов подобного рода тем, что в нем неплохо отражена научная часть событий. Только, как и полагается для художественного произведения такого жанра, отдельные грани события глобального потепления, так сказать, асимптотически усилены. В фильме рассказывается, что на Земле началось глобальное потепление: происходит таяние ледников, появляется много пресной воды в полярных морях, что вызывает ослабление теплого течения Гольфстрима (такая концепция действительно существует), то есть прекращается перенос теплой воды в высокие широты, и потепление прерывается резким похолоданием.
На самом деле подобного рода явления происходили в прошлом. Это так называемые осцилляции Дансгора–Эшгера — резкие изменения климата во время последнего ледникового периода. По колебаниям ледниковых отложений в Гренландии, по данным донных отложений в Северной Атлантике было сделано заключение о том, что климат испытывал достаточно резкие изменения в прошлом, и неоднократно. И по логике — то, что происходило в прошлом, может повториться и в будущем. Эту концепцию именно в приложении к современному климату пытались раскручивать ученые Великобритании, однако, по-видимому, опасения такого рода неосновательны. Например, в авторитетном научном журнале Science появилась статья под названием «Послезавтра не наступит». По современным данным, считается, что можно говорить лишь о медленном нарастании потепления, скорость которого такова, что при разных сценариях температура к концу столетия может увеличиться на два-три градуса. Но и тут — что считать катастрофой?! Глобального катаклизма наверняка не будет, правда, какие-то ледники могут растаять, какие-то районы могут оказаться в засушливом климате, но это — региональная катастрофа.
Итак, мы наблюдаем процесс длительный, хотя и сопровождающийся скачками «похолодание/потепление». Так называемый малый ледниковый период, который тремя холодными фазами отметился в истории климата, последней своей фазой приходится на начало XIX века. После этого климат начал теплеть, и вместе с этим началась перестройка процесса во всей климатической системе. Надо отметить, что сам по себе рост температуры невелик: речь идет о полградусе за сто лет, однако такие малые изменения влекут за собой серьезные последствия в гидрологическом режиме, изменении уровня Мирового океана и других показателях. Вот они-то и наиболее опасны.
Изменения климата — это естественный процесс, свойственный всей климатической системе без вмешательства человека, но одновременно в нем, несомненно, присутствует и антропогенно обусловленная компонента.
— Александр Викторович, раз вы затронули антропогенное влияние на климат, скажите, пожалуйста, как мы, люди, живущие на этой планете, тем или иным образом влияем на климат? Не гиперболизировано ли влияние человека на климат? Каковы последствия этого влияния для России и в целом для мира?
— Вопрос надо ставить таким образом: вышли мы за пределы естественной изменчивости климата или нет? Вот если мы вышли за эти пределы — то антропогенный сигнал уже ощущается.
На мой взгляд, мы сейчас находимся почти на грани этого выхода, подчеркиваю: почти. То есть почти можно говорить о серьезнейшем антропогенном влиянии на климат. Но оно не единственное, и его нельзя преувеличивать! Мы живем в условиях естественно меняющегося климата, на которые накладывается антропогенно обусловленный сигнал. Если данную теорию развивать, то можно говорить о том, что вот эта антропогенная добавка будет в дальнейшем все время усиливаться. Такая точка зрения заложена в те прогнозы, которые разработаны в настоящее время.
На климат человечество влияет главным образом путем изменений так называемого парникового эффекта. Парниковый эффект существует как естественное явление без вмешательства человека, но некоторые его особенности могут быть усилены жизнедеятельностью человека.
Дополнительное потепление климата может происходить за счет выбросов в атмосферу так называемых парниковых газов. Наиболее важные из них можно перечислить, их не так много, это: углекислый газ, метан, закись азота, так называемые фреоны, хлор-, фтор-карбоны и озон. Эти газы выделяются при горении, выбрасываются автотранспортом и обладают способностью оставаться в атмосфере очень долго.
— Скажите, каковы в этом смысле последствия бушевавших на огромных территориях России летних пожаров с мощными выбросами дыма и пепла в атмосферу?
— Когда мы говорим о человеческом факторе, принципиально то, что усиление парникового эффекта происходит не через аэрозоли, а через газы. С точки зрения глобального потепления «летний» пепел исландского вулкана и дым пожаров не страшны. И вот почему: чтобы произошло глобальное, подчеркиваю, глобальное влияние, нужно, чтобы вся планета покрылась одеялом, которое не даст ей остывать, или, наоборот, щитом из серосодержащих аэрозолей, в меньшей степени пропускающим солнечную радиацию. Дым от лесных и торфяных пожаров хотя и покрыл обширную территорию, но с точки зрения состояния всего земного шара — очень маленькую область. Тем более что эти выбросы оказались в нижних слоях атмосферы. С точки зрения глобального потепления более страшны крупные взрывные извержения вулканов, когда вулканическое облако выстреливается на большую высоту до 30 км,
оттуда выброшенный материал просто не удаляется, поскольку там нет водяных паров, осадков. Такое облако постоянно диффундирует, и нужен примерно год, чтобы выброшенное в точке вещество распределилось по всему земному шару. Такое облако живет примерно три года, и за это время действительно создается соответствующий эффект.
— А каково же влияние извержений на Камчатке или недавнее — в Исландии?
— Эти извержения выстреливали лишь на высоту до нескольких километров, и выброшенный материал тут же оседал или вымывался осадками. А крупных извержений за последние 50 лет было всего три: это извержение вулкана Алунг в 1963 году, мексиканского вулкана Эль-Чигон в 1982 году и самое крупное извержение вулкана Пинатубо в 1991 году. Каждое их этих событий дало эффект, который длился примерно по три года — наблюдалась некая тенденция к похолоданию.
— Хотелось бы остановиться на летней аномальной жаре. Она подтверждает факт глобального потепления или это не так? Во всяком случае, для нас она стала катастрофой! В чем причины такой долгой и устойчивой жаркой и сухой погоды, каковы ее последствия? Поговаривают о том, что нас ждет аномально холодная зима.
— Надо сказать, что преждевременно и даже совершенно неправильно связывать эту жару с глобальным потеплением. Это такая же неправильная точка зрения, как и выводы в связи с прошлой холодной зимой. Если вы помните, все средства массовой информации стали тогда кричать, что глобальное потепление отменяется. Это неправильно: по одному какому-то году, по одному сезону нельзя делать серьезные выводы и заключения о состоянии климата. Нужно почувствовать длительные изменения климата, наблюдать их несколько десятилетий, и только тогда можно получить средний тренд — среднее движение либо в сторону потепления, либо в сторону похолодания.
Что касается летней аномалии: во-первых, такого рода события уже бывали, они известны в науке под названием блокинг. Имеется в виду так называемый блокирующий антициклон. Он блокирует продвижение циклонов и фронтов, несущих облака с осадками. Вот такой блокирующий антициклон встал над Восточно-Европейской равниной. Подобные явления меньшего масштаба были в 1972 и 2002 годах. Только нынче это событие состоялось в середине лета, в период самого большого притока солнечной радиации. И вот такая ситуация блокирования, когда все время подтягивался теплый воздух то из Малой Азии, то из Африки, вместе с тем, что загорелись болота и леса, привела к экологическому шоку.
Какова природа этого явления — наука сказать не может, потому что мы имеем дело с турбулентной средой. Турбулентность подразумевает хаотичность, и в этой хаотичности все происходит хаотично! Мы пока не можем предсказывать погоду точно за месяц, и тем более за сезон.
Что касается предсказаний холодной зимы — хоть я и специалист, но скажу так: «Кто его знает, что будет!» Эти прогнозы ненадежны, они скорее чисто теоретические, и реально опираться на них в сфере деятельности было бы неправильно. Реальны прогнозы на день вперед или несколько суток!
— Подведем итоги. Имеет ли место глобальное потепление и катастрофично ли оно для нас? Что в этом смысле ожидает Россию?
— Глобальное потепление есть, отрицать его нет никакого смысла — это то, что мы наблюдаем по данным всей глобальной метеорологической сети.
Что касается катастрофичности, это вопрос сложный. Я повторюсь, в масштабе планеты это может быть и не катастрофично. Но что значит потепление климата? Это изменение привычных условий, которые сложились для людей и в образе жизни, и в экономике, и в экологии. И вдруг эти условия ломаются! Это катастрофа, но катастрофа региональная. В каждом регионе она может быть своя: где-то начинаются засухи, где-то, наоборот, начинаются вдруг наводнения.
Для России мы попытались сделать некоторые оценки и прогнозируем достаточно надежно, что если глобальное потепление продолжится, то региональный отклик будет примерно таков: потеплеет на всей территории Восточно-Европейской равнины, если ее взять за единицу рассмотрения, на Севере будет теплее, чем сейчас. Это будет сопровождаться ростом осадков, водные ресурсы сохранятся и в центре, и в Северной части. Но выраженно плохая ситуация ожидается для южных районов России: Ставропольского, Краснодарского краев и, кстати сказать, Украины. Там предполагается значительное ослабление осадков, уменьшение стока рек и потеря увлажнения территории, что, разумеется, должно сказаться на урожайности.
— И предотвратить эти изменения невозможно?
— На этот счет есть гипотезы, с которыми выступил выдающийся ученый, ныне покойный, Михаил Иванович Будыко — крупный климатолог, он много чего сделал для науки, и кроме всего прочего, высказал идею управления климатом. Недавно эта идея была повторена и усилена устами другого крупного ученого, ныне здравствующего, академика Юрия Антониевича Израэля, который выступил, повторяюсь, с идеей Будыко, что нужно идти по тому пути, который подсказывает природа. А она нам говорит: если вулкан выбрасывает серосодержащие материалы, то в результате этого на больших высотах в стратосфере образуются тоненькие облака, способные уменьшать поступление солнечной радиации и за счет этого снижать температуру. И дальше речь идет о том, где выбрасывать, сколько выбрасывать и стоит ли это мероприятие тех денег, которые в него надо вложить. То есть предлагается пойти по пути создания не вулканических извержений, а поднимаясь на большие высоты в стратосферу, засевать ее серосодержащими веществами, которые превратятся в тонкодисперсные аэрозоли. Такие искусственные аэрозоли способны довольно долго сохраняться, но их все время придется подсевать. Конечно, высказана лишь идея в чистом виде, ее никто не оценивал ни с каких других точек зрения. Тут могут возникнуть серьезные проблемы. Конечно, если рассматривать глобально весь земной шар, потепление в целом, в принципе, можно снять. Но если посмотреть на это с точки зрения регионального климата, то климат все равно будет изменен для отдельно взятых регионов, это будет другой климат! И возникает вопрос: не лучше ли предоставить природе шанс жить по тому сценарию, который сейчас развивается, и не пытаться навязывать ей что-то свое?! По-видимому, нам надо потихоньку приспосабливаться и перестраивать экономику и ее климатически зависимые отрасли. Словом, всем надо много поработать.
