Немало неизвестного, неизведанного и загадочного таит в себе Африка. Там и поныне есть области, куда не ступала еще нога исследователя.
Легендарной страной до самого конца XVIII века оставалась Каффа, ныне одна из провинций Эфиопии – «Африканский Тибет», – отгородившаяся стеной от внешнего мира. Иноземцам строжайше запрещался доступ в эту страну. Первым путешественником и исследователем, прошедшим Каффу из конца в конец и составившим подробное ее описание, был русский офицер Александр Ксаверьевич Булатович.
В марте 1896 г. из России в Эфиопию был послан отряд Красного Креста, к которому был прикомандирован А. К. Булатович. Борьба, которую тогда вела Эфиопия за свою независимость, нашла живой отклик в России, и это было понятно: народ Эфиопии отстаивал свою свободу. Еще одно обстоятельство имело тогда немаловажное значение – русские считали эфиопов братьями по вере. В России был организован сбор средств для оказания помощи больным и раненым эфиопским солдатам.
Отметим, что до конца XIX в. в Каффе удалось побывать лишь пятерым европейцам: трем итальянцам и двум французам, но никому не довелось проникнуть в глубь страны. А. К. Булатовича можно с полным основанием назвать «первопроходцем» Каффы. Он смог собрать такие сведения, которые последующие путешественники добыть уже были не в состоянии. Вот почему собранный им материал – один из основных источников для знакомства с историей и этнографией Каффы. Сведения о трех поездках в Эфиопию изложены в форме дневников, точность и документальность которых имеют непреходящую ценность для изучения истории и жизненного уклада некоторых народов Эфиопии.
Все, что написал А. К. Булатович, проникнуто искренним расположением к эфиопам. Он подчеркивает их храбрость, любовь к родине, внутреннее достоинство.
Блестящая военная карьера ожидала умного, талантливого и отважного гвардейского офицера. Но в 1903 г. по «семейным обстоятельствам» он увольняется в запас и, очевидно, именно в это время принимает решение принять постриг. Что предопределило этот поступок, приведший в изумление не только весь светский Петербург, но и самых близких А. К. Булатовичу людей? Об этом можно только гадать. Человек глубоко религиозный, кристально честный, добрый, ищущий, после пострижения отец Антоний, как назывался теперь А. К. Булатович, отправляется на святую гору Афон.
В 1910 г. его рукоположили в иеромонахи, а в самом начале 1911 г. отец Антоний отправляется в четвертый и последний раз в Эфиопию. В 1912–1913 гг. А. К. Булатович был поглощен борьбой между афонскими монахами – имяборцами и имяславцами, и взял сторону последних. Дело приняло такой оборот, что он был вынужден покинуть Афон.
Годы революции в России стерли память об А. К. Булатовиче, тем более что отец Антоний почти полностью заслонил собой отважного путешественника по неизведанным землям Африки. Но, тем не менее, имя его стоит в одном ряду с наиболее выдающимися русскими путешественниками.
Пять лет назад группой исследователей и путешественников Русского географического общества и Российской академии наук был основан проект «Диалог со всем миром». Целью этого проекта стало посещение тех мест на Земле, где еще сохранились первобытные этносы и уникальная природная среда.
Перед вами дневник экспедиции, повторяющей непростой путь, совершенный русским путешественником А.К. Булатовичем и посвященной памяти этого выдающегося нашего соотечественника.
Эфиопский дневник. С войсками Менелика II
Вместо эпиграфа
«Представляя отчет о моем путешествии и описание страны – плоды моих посильных наблюдений, – я вполне уверен, что мои выводы окажутся во многом неточны, что без ошибок не обошлось, и они обнаружатся при более подробном изучении страны. Я старался, насколько это было в моих силах, добиться истины и, помня поговорку “Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает”, решаюсь представить свой труд».
Из дневника А. Булатовича
«Иисус Христос – наш господин! – было написано на огромном дереве, которое мы отыскали на горе Бонга Шамбата во второй экспедиции в Эфиопию. Почему я сейчас вспомнил об этом? Еще не начав рассказывать о самых ярких моментах экспедиции. Не знаю… Попробую вспомнить – как все было…»
Из дневника Л. Круглова
Между этими дневниками – сто четыре года. Один написал гусарский офицер, путешественник, военный советник эфиопского негуса Александр Булатович. Второй – журналист, путешественник, автор проекта «Диалог со всем миром» Леонид Круглов. Случилось так, что они встретились. В Эфиопии.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
История экспедиции А. Булатовича
Черная тропическая ночь была полна непонятными, враждебными звуками. С реки доносился рев гиппопотама, в лесу пронзительно кричала ночная птица, иногда сквозь чащу с треском ломился слон. О дальнейшем продвижении в кромешной тьме нечего было и думать. Булатович спешился, крепко привязал к руке поводья мула и сел на землю. Усталость и нервное напряжение давали себя знать, и постепенно он впал в странное забытье, как бы сон наяву, – видел, как мать озабоченно рассматривает деревья, согнувшиеся под тяжестью яблок, а сестра кидается падалицей и смеется. Потом перед ним возникли его товарищи, – они лихо гарцевали, фехтовали в учебной зале, разговаривали, смеялись… Наконец Булатович крепко уснул и увидел свой обыкновенный сон – он, безоружный, стоит на горной тропинке, а огромный туземец целится в него копьем…
Из дневника Круглова, 20 августа 2003 года
Пустыня, где нет воды – и где, кажется, что нет жизни, – всегда притягивала. Возможно, в легендах и сказаниях есть правда о том, что когда-то на месте пустыни был цветущий сад. Люди уходили туда всегда – чтобы отстраниться от жизни и чтобы понять и почувствовать что-то очень важное… Человек, по следам которого я иду, всю свою жизнь провел в мучительном поиске. Он пересекал моря и пустыни, дружил с сильными мира сего, попадал под влияния и сам мистически влиял на ход мировых событий, будучи всего лишь маленькой деталью непостижимого вселенского организма… Он оставил после себя дневники, содержащие подробные сообщения обо всех его приключениях – в них сквозит растерянность от того, как удивительно Судьба выбрала именно его – чтобы им, его жизнью, как рычагом, переворачивать целые страницы, эпохи, скрижали истории.
Пустыня притягивала его; и он чуть не погиб в ней, стремясь дойти до озера жизни. Он шел сам и тащил за собой целую армию, служа восточному владыке. Он оставил после себя дневники, и мне особенно интересен дневник его третьей, ключевой для всей его жизни, экспедиции, где было все – и жизнь и смерть, и вера и любовь, и воля и желания… В дневниках многого нет, точнее, все содержится между строк – в том числе возможный ответ на главную загадку его жизни… Я начинаю эту экспедицию, чтобы повторить его сложный маршрут через самые неизведанные земли Африки.
История экспедиции А. Булатовича
Эта история началась 26 сентября 1870 года. В одном обыкновенном городе, в семье обыкновенного генерал-майора Ксаверия Булатовича родился обыкновенный мальчик по имени Александр. Генерал-майор вскоре умер, и его молодая вдова с детьми перебралась в большое имение в Харьковской губернии. Там маленький Саша без конца играл в войну и подолгу скакал верхом без седла. Горячий ветер в волосах, бескрайнее море степной травы и пузырьки восторга в крови. А дома – отцовские ордена в шкатулке и рассказы матери о его славной воинской службе.
В 1884 году Булатович поступил в Александровский лицей в Петербурге, где готовили высших чиновников и дипломатов. После учебы он начал штатскую службу в чине титулярного советника, но вскоре подал в отставку и был зачислен рядовым вольноопределяющимся в лейб-гвардии гусарский полк. Через полтора года Булатович получил чин корнета, потом направлен в фехтовальную команду полка инструктором, и вскоре назначен заведующим полковой учебной командой. Военная карьера стремительно набирала обороты.
Из дневника Л. Круглова, октябрь 2003 года
Первая экспедиция в Эфиопию, по следам Булатовича, была удачной и неудачной одновременно. Мы сумели пройти только две трети маршрута, а дальше выяснилось, что территории, через которые они с трудом прошли чуть больше ста лет назад, и теперь почти непроходимы. Впереди была засушливая полусаванна, переходящая в пустыню и горный хребет, – но не это, кажется, было главной трудностью. Раз они тогда прошли, значит, и мы сможем. Местные племена очень воинственно настроены, кажется, еще воинственнее, чем сто лет назад. Но и это, наверное, преодолимо – опыт общения с первобытными племенами уже есть. Например, у племени сурма, в границу территории которого мы уперлись первый раз, сохранилось все то же первобытное сознание, все те же традиции и те же враги, что и столетия назад… Только теперь у этих голых людей за плечом висит автомат Калашникова… Но и это преодолимо…
Я, кажется, понял, что меня так сильно беспокоит, – в этой экспедиции главной и единственной наградой может оказаться смерть. Сомнительная награда, но не смерти же я ищу, тогда зачем упорствую и предпринимаю уже вторую попытку пройти по этому пути? 39 дней в Африке…
История экспедиции А. Булатовича
В последней четверти XIX века для стран-колонизаторов яблоком раздора была Эфиопия. Притязания итальянцев закончились неожиданно – в 1896 году итальянская армия протерпела сокрушительное поражение в битве при Адуа от «варварских неорганизованных орд». Петербургские газеты немедленно разразились словами об «искреннем сочувствии и участии», Эфиопия стала в России страшно популярна. В помощь единоверцам из Петербурга в Аддис-Абебу направляется миссия Красного Креста.
Почуяв приключения и возможность военных действий, гусар Булатович попросился в отряд. 18 апреля 1896 года русский отряд Красного Креста высадился на африканский берег. Русскому отряду нужны были мулы для дальнейшего продвижения, а их в Джибути (французское Сомали) не оказалось. Необходимо было послать курьера в Харар, за 370 миль. Вызвался Булатович. И вот с тремя почтовыми верблюдами, парой проводников, одним мехом воды и минимальным запасом продовольствия он отправился в путь. На середине пути проводник по имени Саид отстал – его верблюд не выдержал гонки и лег. Булатович поскакал назад и вернул потерявшегося. Костер жечь было нельзя из-за опасности пополнить «длинный ряд могил европейцев, погибших от руки кочевников». Подкреплялись путники на кратких остановках холодным какао с коньяком. Переходы длились по 12 часов, остановки – по два.
Булатович оказался не только первым в истории европейцем, отважившимся на подобное предприятие, но и рекордсменом среди эфиопских курьеров, – дистанцию он прошел в среднем на 6–18 часов быстрее, чем это делали местные профессионалы.
Из дневника Круглова
Данакильская пустыня. Афары
Не покидает странное ощущение того, что афары прямо светятся изнутри. Оно не покидает меня уже второй день. Если оглядеться вокруг, то здесь действительно много света и солнца – так много, что удивительно – как здесь может быть жизнь. У афаров нет ничего – кроме хрупкой хижины, нескольких чанов для приготовления пищи. Своих животных они могут потерять в любой момент – в годы сильной засухи большая часть поголовья скота погибает. Как рассказал мне Ахмед, здесь бывают и наводнения – тогда вообще приходится уходить из этих мест. В этом году как раз было сильное наводнение – незадолго до нашего прибытия, – и до сих пор все вокруг в зеленых побегах, так странно смотрящихся в пустыне. Но я думаю, пройдет какое-то время, и солнце вернет прежний облик этим местам… Афары недавно перекочевали сюда, и рядом есть вода, но в другое время они могут потратить целый день, чтобы добыть воды. Почему же они живут здесь? Почему они так держатся своих традиций – за друга и близкого человека готовы умереть, все покрыты ритуальными шрамами и практикуют женское и мужское обрезание. Они почти совсем лишены привычных человеческих радостей – но почему тогда они светятся изнутри? И откуда такая первобытная красота лиц, прямые взгляды и гордая осанка?
История экспедиции А. Булатовича
В Хараре русских приняли радушно, но объяснили, что отряд приказано задержать до нового распоряжения из столицы. И Булатович немедленно отправился в Энтото, чтобы разобраться с недоверчивыми властями. Это – еще 700 км через Данкильскую пустыню. В двух днях от столицы маленький караван ограбили кочевники-данакильцы. Потерпевших спас русский «авантюрист международного класса» на службе императора Менелика – Н.С.Леонтьев. Снабдив соотечественников всем необходимым для окончания перехода, Леонтьев навсегда исчез из жизни нашего героя. Булатович выяснил причину задержки: эфиопы не знали про Красный Крест и не верили в бескорыстных европейцев. Но курьер императору понравился, и миссию пропустили.
Из дневника Круглова. Аддис-Абеба
Холодно. Очень холодно. Так бывает в Москве поздней осенью. Дворец занимает самую вершину горы и обнесен жестяной, проржавевшей оградой. Калитка заперта на все засовы, и за ней тишина. Стучим, взбудоражив пугливую тишину, и ждем целую вечность. Наконец слышится шорох, старческий кашель, и в хрустящем проеме двери возникает старик в шинели. Ему тоже очень холодно. Очень. Посетители его не интересуют, да и время уже не то. На улице скоро стемнеет.
– Кто такие? – бросает недовольный взгляд на нас.
Мы начинаем путано рассказывать ему историю Булатовича и Менелика II. При этих именах он чуть распрямляет спину, одергивает драную шинель и поправляет фуражку…
– Проходите, но ненадолго… и внутрь дворца я вас не имею права пускать, – бурчит он, извлекая из кармана внушительную связку ключей… Мы входим в первое строение – просторное и круглое помещение. Пусто и холодно. Рога носорогов на стенах, будто покрытых инеем. Здесь когда-то был зал приемов… Проходим в соседнее здание – маленькое и уютное, как гнездо ласточки. Подвалы его также пусты и холодны, а вот наверху, куда ведет витая внешняя лестница, уже теплее. Мы раскрываем окна в анфиладе круговых комнат, и в залы вплывают красноватые отблески заходящего солнца. Здесь была спальня Менелика, а теперь тут спит старик. Вон и матрас в дальнем конце помещения. Старик бормочет, что окна тоже нельзя открывать и трогать, как и все остальное здесь…
Холодно, очень холодно, все как будто заморожено в ожидании чего-то…
История экспедиции А. Булатовича
Госпиталь развернули в специально построенном здании в Аддис-Абебе. Пока отряд стоял в городе, успели излечить 27 000 человек. Когда пришло время возвращаться на родину, Булатович решил остаться. Послав прошение, Булатович получил благоприятный ответ, – его пребывание в Эфиопии показалось полезным. Он поставил перед собой новую цель – войти в непокорную и неизведанную Каффу. По дороге Булатович собирался исследовать юго-западные пределы Эфиопии, обновить и поправить существующие карты. Негус Менелик (негус – общий царский титул в эфиопских семитских языках. – Л.К., М.Б.) справедливо полагал, что путешествие грозит гусару и его сопровождающим гибелью, впрочем, помня о лихости русского, разрешил ему пересечь западную границу своего государства, но запретил даже приближаться к зловещей Каффе.
Повсюду благодаря указаниям и рекомендациям Менелика путешественников встречали с почетом. Но дальше реки Баро пустить отказались. Тогда Булатович переправился через реку тайком, лишь с одним слугой. Там еще продолжалось усмирение непокорных Менелику племен. Но все же ничего особенного с отчаянным гусаром не произошло, он вернулся в Аддис-Абебу и вскоре покинул Африку, награжденный императором Менеликом помимо ордена за миссию Красного Креста еще и плащом из львиной шкуры, и повязкой из львиной гривы.
Из дневника Круглова. Аддис-Абеба
Об этой лавке никто не знает. Почему она прячется в таком неподходящем месте – непонятно. Она больше похожа на музей древностей, но почему-то скрытый в отдаленном районе Аддис-Абебы. Коренастый хозяин оказался нелюдимым и негостеприимным, но и выгонять нас не стал – смотрите, если хотите. Мы пошли по темному помещению, натыкаясь на деревянные кресла-троны, ощупывая кожу щитов из шкур гиппопотамов, вдыхая запахи далеких времен… Дальняя комната оказалась музеем в музее. Слабо освещенные витрины наполнены древними миниатюрными символами – от египетских анхов до массивных нательных крестов, от раковин, скрученных в бусы и амулеты, до монет всех времен и эпох. Все это небрежно рассыпано, навалено в кучи… Когда мы немного пришли в себя от первого ошеломительного впечатления, мы заметили несколько предметов, хранящихся отдельно и как бы на почетных местах… Старинная Библия с рисунками, как будто сделанными наивной рукой ребенка, была завернута в чистую холщовую ткань и лежала на сундуке. Из сундука были извлечены – в определенной последовательности – леопардовая шкура, револьвер конца XIX века, рукоять шашки, оправа медальона и множество кожаных свитков с непонятными символами, текстами и рисунками на них. Свитки почему-то напомнили мне нашу традицию загадывать и писать на Новый год пожелания судьбы… Только здесь все было очень древним и непонятным… Над сундуком, чуть слева, висело очень странное изображение. Настолько странное, что я не сразу решился снять его со стены и рассмотреть, поднеся поближе к свету…
–Что это такое? – спросил я у хранителя.
– Это магия, – односложно ответил он…
История экспедиции А. Булатовича
В России бравого офицера наградили Анной 3-й степени и чином поручика. Едва успев написать заказанную Главным штабом отчетную книгу «От Энтото до реки Баро…» и сделать соответствующие доклады, Булатович вновь направляется в Африку.
Россия решила, что самое время установить с Эфиопией дипломатические отношения. Чтобы предотвратить повторение ситуации с задержкой посольства на границе, поручика Булатовича выслали вперед предупредить императора о прибытии делегации. Помимо обычного багажа, Булатович прихватил с собой верного и полезного ординарца Зелепукина. В середине октября 1897 года он встретился с императором. Оказалось, очень вовремя: в стране готовились к военному походу на запад, в ничейные земли, когда-то тоже принадлежавшие Эфиопии, а сейчас приглянувшиеся англичанам. Так осуществилась мечта Александра Ксаверьевича – он получил возможность побывать в Каффе.
Окончание в следующем номере «Винограда».
