Предлагаем вашему вниманию рассказ Евгения Николаевича Шильникова, бывшего инженера-разработчика приборов для электронных систем, устанавливаемых на космические ракеты. Евгений Николаевич лично знал Ю. Гагарина. Знакомство началось при подготовке полета в космос.
108 минут из жизни Юрия Гагарина
Здесь все правда. Когда-то я читал ее под грифом секретности, потом при встрече с Юрой получил от него подтверждение, что так и было в действительности. Но он про свои переживания и про страхи говорить не стал.
Как начался этот день, 12 апреля 1961 года? Он начался еще в 4 часа утра опять с чрезвычайного происшествия. Начальник расчета, отвечающий за корабль-спутник, поднявшись на парящую кислородом ракету к площадке, с которой Гагарина будут усаживать в «шарик», обнаружил там большой клубок отрезанных многожильных кабелей. Вырезанных «с мясом» — с лохмотьями отрезанных экранных оболочек! Можешь представить, какой пошел шум! Диверсия! Подняли на ноги контрразведчиков, начальство примчалось в полном составе…
Но достаточно быстро все выяснилось. Дело в том, что после полного укомплектования спутника и подсчета веса Гагарина в скафандре со всеми привесками оказался достаточно солидный перегруз относительно расчетного веса объекта. Была опасность, что из-за этого спутник может не выйти на расчетную орбиту. Пришлось что-то снимать, от каких-то приборов отказываться. Но и после такого облегчения перегруз оставался. Килограммов на двадцать пять. Ночью руководителю испытаний пришла идея убрать из «шарика» те кабели, которые использовались при полетах с манекеном, а для живого человека они были не нужны. Времени для обсуждений и принятого метода оформления решения о снятии кабелей с корабля-спутника уже не было. И он тут же ночью встал, разбудил монтажника, они пришли на стартовую площадку, поднялись до «шарика» и попробовали эти кабели отстыковать от разъемов. Но их разъемы с дальней стороны оказались теперь недоступными из-за установленного кресла. Тогда этот руководитель приказал кабели отрезать. Простыми бокорезами. Монтажник отрезал. Вытащенный клубок кабелей весил килограммов десять. Они оставили эти кабели на стапеле и пошли досыпать, чтобы часа через два, утром, доложить о своем достижении…
Когда же все это выяснилось и шум утих, получили большой втык и начальник расчета – за панику, и руководитель испытаний — за самоуправство. И тут же им объявили благодарность: начальнику расчета — за бдительность, руководителю испытаний — за необходимое облегчение спутника.
После официального рапорта, кстати, в смущении по ошибке доложенного Юрой не Председателю Госкомиссии, а Королеву, Гагарина подвели к лифту (самому ему в этой амуниции было трудно передвигаться), подняли к кораблю и усадили в «шарик» по часовой готовности, которая растянулась из-за сбоя того датчика герметичности до трех часов.
Три часа неподвижно в маленьком, закрытом наглухо пространстве. Что он делал? Пел. Пел и насвистывал простые популярные песенки. «Ландыши, ландыши — светлого мая привет…» Юра повторял несколько раз одни и те же операции по проверке каналов связи. И передавал показания немногочисленных приборов.
Время тянулось томительно для всех.
