В рождественский Сочельник мы с нетерпением ждем, когда загорится она – первая, самая яркая звезда, прообраз чудесного явления, описанного евангелистом Матфеем. Да и традиция украшать верхушку праздничной елки звездой началась вовсе не со Спасской башни советского образца, а с той же Вифлеемской звезды.
Это явление остается загадкой для астрономов, многие сотни лет о ее происхождении и природе ведутся споры, высказываются самые разные гипотезы, естественнонаучные и богословские. О ней пророчествовали Валаам: «Вижу Его, но ныне еще нет, зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова, и восстает жезл от Израиля» (Числ. 24:17) и Исайя: «Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою… И придут народы к свету твоему, и цари – к восходящему над тобою сиянию» (Ис. 60:1–3).
Вопрос о сущности рождественской звезды и времени ее появления связан с определением года рождения Спасителя. Предложил вести счет «от Рождества Христова» римский монах Дионисий Малый в 525 г. на основании фактов, что Иоанн начинает крестить «в пятнадцатый год правления императора Тиберия» (Лк.3:1), а он правил с 14 по 37 г. н.э., и к моменту крещения Иисусу Христу было «лет тридцать» (Лк.3:23). Однако, если отнести рождение Спасителя к 1 г. н.э., возникают противоречия с другими евангельскими указаниями: ведь Рождество было «во дни Ирода, царя Иудейского» (Лк.1:5, Мф.2:1), а Ирод умер в 4 г. до н.э.
Было ли это соединением планет?
